Речь Мелоди оборвалась совершенно внезапно на восходящей интонации. Она просто замолчала, продолжая сидеть все в той же позе и все так же глядеть в пустоту.

Джон терпеливо ждал, пока это оцепенение пройдет, однако время шло, а Мелоди все молчала.

Тогда Джон легонько коснулся обнаженного плеча девушки, но Мелоди даже не шелохнулась.

— Мелоди… милая… — прошептал он.

— В тот момент, когда он занес пистолет и раздался выстрел, мне показалось, что я ощущаю холод и безжалостность орудия, — медленно произнесла Мелоди, но вовсе не потому, что Джон напомнил ей о своем присутствии, а просто настало время это проговорить. — Нет, я даже не слышала выстрела, а скорее почувствовала его своей плотью. Что-то заблестело, заискрилось, я перестала различать окружающие предметы, сознание помутилось… Он убил нас всех, перестрелял в собственных постелях. Он выстрелил в меня, в маму, в Джейкоба, а под конец застрелился сам.

— Кто, Мелоди? Кто мог пойти на такое варварство? Какой вообще в этом был смысл? — недоумевал Джон, как недоумевал бы любой другой нормальный человек на его месте.

— Солдат! — со странной улыбкой проговорила Мелоди. — Храбрец!.. Герой!.. — добавляла она после долгих и мучительных пауз.

— То есть?

— Это был хороший человек, один из лучших. Таким его считали все. Мы же попросту боготворили его, — просто и проникновенно сказала Мелоди.

— То есть вы даже знали его?

— О да, — энергично закивала девушка. — Мы очень, очень хорошо его знали. Мы любили его, даже обожали. Да и как можно было не обожать его… Моего дорогого папочку. Самого лучшего и родного… — вкрадчиво произнесла она и вдруг выкрикнула, заставив Джона вздрогнуть от неожиданности: — А он убил нас всех! Всех до единого. Потому что я погибла в ту ночь вместе со всей моей семьей… Да, мне внушали психологи, что это посттравматический синдром, что с ветеранами такое бывает. Но как он мог? Как мог?! — забилась она в истерике.

Джон поспешно прижал ее к себе.

— Ну, тише, тише… Позволь мне тебя обнять, — шептал он.

Мелоди только мотала головой, словно не слыша его.

Джон как никто знал, что такое посттравматический синдром. Многие из его сослуживцев страдали от него в той или иной форме, и даже не столько сами ветераны, принимавшие непосредственное участие в войнах и вооруженных конфликтах, сколько их близкие.

Глубоко вздохнув, он крепче сжал Мелоди в объятиях, нежно нашептывая на ухо:

— Шшш… Не надо так, милая. Поплачь и успокойся… Прошу тебя, успокойся, потому что мне невыносимо, что ты плачешь, а я ничем тебе не могу помочь… Помни, ты теперь в безопасности. Никто не посмеет тебя обидеть. Я этого просто не допущу, родная… Ну-ну, тише, давай-ка дыши поглубже, радость моя… Все будет хорошо, — ласково говорил он ей самые заветные слова.

— Поцелуй меня, — всхлипнув, потребовала Мелоди, обвив руками его плечи. — Слышишь? Поцелуй! По-настоящему! Крепко!

— Все, что захочешь, — обрадовался Джон и приник к ее губам. — Господи, да ты вся дрожишь, — заметил он, укутывая ее в плед.

* * *

— Джон, — прошептала Мелоди, — ну все, хватит. Остановись, мне дышать нечем, — пыталась она достучаться до него, но Джон не обращал внимания на ее просьбы, словно и не слышал их. — Джон, хватит! — прикрикнула она, не выдержав.

Тряхнув головой, Джон посмотрел на Мелоди горящими глазами.

— Я очень сильно хочу тебя, милая, — пробормотал он в свое оправдание.

— Да, — кивнула Мелоди, демонстрируя понимание, но тотчас спохватилась и решительно произнесла: — Вернее, нет. Я не могу. Просто не сейчас. Не сегодня. Не самый подходящий день для этого. Сейчас я не в состоянии, ты же должен это понять. — Девушка с надеждой взглянула на него. — Только не, сердись, пожалуйста. Ладно?

— Я не сержусь, — мягко заверил ее Джон, — но и ты обещай больше не расстраиваться.

— Постараюсь, — слабо улыбнулась она. — Спасибо тебе за все.

— Ты всегда можешь мне довериться. Я хочу, чтобы ты помнила об этом.

Он поднялся и нежно поцеловал ее в щеку, прощаясь на ночь, а затем направился к двери.

— Джон, — тихо окликнула его растроганная девушка.

Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

— Знаешь, ты был прав, — призналась Мелоди. — Мне стало намного легче от осознания того, что есть еще кто-то, кому все известно. Спасибо!

Джон с улыбкой кивнул и вышел из комнаты.

Посреди ночи Мелоди разбудили странные звуки. Она села на постели и прислушалась. Теперь она ясно слышала, что за стеной глухо стонет Джон. Это были протяжные и мучительные постанывания.

Отбросив одеяло в сторону, девушка быстро встала и, подойдя к Джону, присела рядом.

Вне всякого сомнения, его мучили кошмары. Мелоди на миг пожалела о том, что все ему рассказала. Сочувствуя Джону всем сердцем и желая помочь ему так же, как он помог ей, она положила руку на мускулистое плечо и, нежно окликая Джона по имени, слегка потрясла, пытаясь разбудить.

— Просыпайся, Джон… ты слышишь меня, очнись, — повторяла она, как вдруг он резко распахнул глаза и вцепился в нее, с усилием смыкая руки вокруг ее шеи.

Джон был не в себе. Мелоди понимала это, но он реально душил ее.

Девушка, как могла, отбивалась, сипела, изо всех сил выворачивалась из железных тисков, отчаянно сопротивлялась. Наконец ей удалось ослабить хватку Джона, и она что было мочи закричала. На этот крик залаяли собаки.

Джон очнулся. Расцепив руки, он в ужасе уставился на Мелоди.

— О боже… Прости…

— Убирайся из моего дома! — закричала на него Мелоди. — Видеть тебя больше не хочу. Слышишь? Никогда!

— Умоляю, прости меня! Это было во сне. Я не знал, что это ты! Тебя бы я ни за что не тронул, — оправдывался он.

— Ты мне обещал! Я пустила тебя в свой дом, а ты…

— Ну, я же спал. Мне приснился кошмар, Мелоди, у меня и в мыслях не было причинить тебе вред, — проговорил он и протянул руку, чтобы обнять ее.

— Не прикасайся! — запротестовала испуганная девушка. — Я требую, чтобы ты немедленно ушел из моего дома, — ультимативно заявила она.

Утром Джон пытался исправить положение, аргументируя тем, что она еще не окончательно выздоровела, чтобы обходиться без его помощи.

Но Мелоди была непримирима. Она настаивала, чтобы он покинул ее дом, и категорически отказывалась от дальнейшего сотрудничества по составлению карт опасных участков.

Девушка чувствовала себя обманутой. Она корила себя за то, что доверила свою самую страшную тайну человеку, который оказался чудовищно схож с тем, кто разрушил ее жизнь.