Вскоре пальцы Мелиссы, сжимавшие руль, немного расслабились.

Рекс глубоко вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

Он посмотрел в боковое стекло и снял очки, чтобы разглядетьзнаки.

И разглядел. Знаков оказалось множество.

Как правило, в такой дали от бедлендов было довольно чисто.Сняв очки, Рекс ожидал увидеть город в виде благостно расплывшегося пятна. Носегодня он повсюду замечал следы посещений — дом, явственно выделявшийся нафоне соседних, дорожный знак, который запросто читался без очков, змеящийсячерез проезжую часть скользкий след, просто-таки искрящийся Фокусом, острыеграни, к которым явно прикасались чужие, нечеловеческие руки.

Или когти, или извивающиеся брюшки.

Знаки полуночи виднелись здесь, где им не следовалонаходиться, они подкрадывались все ближе к яркому свету центра города. Рексгадал, что задумали темняки и их маленькие приятели? Хотели опробоватьсобственные силы? Или размножились? Или их вдруг ужасно заинтересовали люди?

А может быть, они что-то разыскивали?

— Как ты думаешь, какая она, Рекс? — спросилаДесс, сидевшая на заднем сиденье.

— Хочешь спросить, какой у нее дар? — Он пожалплечами. — Тут все, что угодно, возможно. Может быть, она — еще одингениальный математик.

— Не-а, — покачала головой Десс. — Ты что,забыл, что я с ней на тригонометрию хожу. Она безнадежна. На этой неделе Санчесей три раза вдалбливал радианную меру.

Рекс задумался о том, что такое радианная мера.

— Тригонометрия на самом деле не самая главная наука,Десс.

— Она станет главной в один прекрасный день, —заявила Десс. — Рано или поздно арифметика выдохнется. Как выдохсяобсидиан.

— Это произойдет очень и очень не скоро, —отозвался Рекс. Он искренне на это надеялся. Ему тригонометрия тоже недавалась. — Как бы то ни было, Джессика здесь совсем недавно.

Должно пройти какое-то время, пока она обнаружит своиспособности.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Десс. — Менявы, между прочим, выследили, когда мне было всего одиннадцать, верно? А тогдамать с отцом уже доверяли мне платить за них налоги. Джессике пятнадцать, а онане в состоянии совладать со школьным курсом тригонометрии. Нет, она явно нематематический гений.

— И не телепат, — добавила Мелисса.

Рекс бросил взгляд на старую подругу. Приборная панель ивсе, что проплывало за окнами, расплывалось перед его глазами, а Мелиссу онвидел в четком Фокусе полуночницы. Выражение ее лица было мрачным, она сновакрепче сжала руль — так, словно ее старенький «форд» ехал навстречу автобусу, биткомнабитому разгулявшимися пятилетними детишками.

— Наверное, нет, — тихо ответил Рекс.

— Точно — нет. Было бы это так, я бы почувствовала навкус.

Рекс вздохнул:

— Нет смысла сейчас спорить об этом. Очень скоро мыпоймем, что она собой представляет. Очень может быть, что она — следопыт.

— Эй, Рекс, а может, она акробатка? — язвительноосведомилась Десс.

— Вот-вот. Подсадная, — подхватила Мелисса.

Рекс сердито глянул на нее и надел очки. Лицо Мелиссы слегказатуманилось, но все остальное вокруг стало видно четко. Он отвернулся иуставился в боковое стекло.

— Акробатка нам ни к чему.

— Это точно, Рекс, — кивнула Десс. — Но развеиметь полный набор не лучше?

Он пожал плечами и на наживку не клюнул.

— Ага, типа «собери все», — добавила Мелисса.

— Послушайте, — резко проговорил Рекс, —талантов гораздо больше, чем те четыре, про которые мы с вами знаем, ясно? Вовремена Разлома талантов было намного больше, я читал про это. Она может бытькем угодно.

— Она может оказаться никем, — буркнула Мелисса.

Рекс снова пожал плечами, а потом они все молчали всю дорогудо музея.

Археологический музей периода Кловис представлял собойдлинное приземистое здание. Большая часть здания располагалась под землей,погруженная в прохладные и темные недра красной оклахомской глины. То, чтоторчало на поверхности — уродливое строение, снабженное рядом маленьких окошек,напоминало Рексу бункер типа тех, в которых прячутся военные конструкторы вовремя испытания новых боевых ракет на полигоне.

Закончилась лишь первая неделя учебного года, поэтому наавтостоянке перед музеем было почти пусто. Позже, днем, тут могли появитьсянебольшие группы туристов, а через месяц должны были начаться школьныеэкскурсии. Каждый школьник из тех, кто проживал в сотне миль от Биксби, поменьшей мере трижды бывал здесь на протяжении учебы в школе. Мелисса и Рексвпервые оказались здесь с экскурсией, когда учились в пятом классе. Тогда они иначали постигать, кто они такие и что собой представляют.

За столиком, где продавались билеты, оказалась не Анита, ановая кассирша-консультант. Она подозрительно воззрилась на троих ребят,вошедших в музей.

— Могу я вам помочь? — осведомилась она.

Рекс порылся в кармане, надеясь, что не забыл свой членскийбилет. Миновало несколько напряженных мгновений — и он нашел его.

— Три, пожалуйста.

Женщина взяла у него потрепанную карточку и, вздернув бровь,скрупулезно разглядела ее. Затем она окинула всю троицу придирчивым взглядом сголовы до ног. Длинный плащ Рекса, одежда девочек… Похоже, дамочка искалапредлог, чтобы не пустить ребят в музей.

— В любое время в этом году, — заметила Десс.

— Прошу прощения?

Она сказала, что членство действует на протяжении всегоэтого года, мэм, — расшифровал Рекс.

Женщина кивнула, поджала губы — так, словно ее опасенияподтвердились, — и сказала:

— Да-да, понятно.

Она нажала на клавишу — и из щели в столе выпали трибилетика.

— Но ведите себя как положено, слышите? Десс схватилабилетики и уже собиралась что-то ляпнуть, как из двери служебного помещения заспиной кассирши вышел пожилой мужчина в твидовом костюме и очень вовремяопередил Десс.

— А, да это же Наконечники Стрел! — с усмешкойвоскликнул доктор Энтон Шервуд.

У Рекса сразу отлегло от сердца. Он улыбнулся директорумузея:

— Приятно видеть вас, доктор Шервуд.

— Что-нибудь принесли, а, Рекс?

Рекс покачал головой, позволив себе несколько мгновенийпорадоваться тому, какое смятение отразилось на лице кассирши.

— Простите, но мы ненадолго забежали. Есть что-нибудьновенькое, интересное?

— М-м-м. Мы получили новый обоюдоострый наконечник изКактус-Хилл, Виргиния. Неплохой кандидат на звание представителя солютрейскойкультуры.[19] Он лежит в витрине находок докловианского периодана этом этаже. Хотелось бы услышать, что ты о нем скажешь.