— Так что же это тогда такое?

— Это полночь.

— Что-что?

— Полночь, — медленно повторил Рекс. —Двадцать четыре ноль-ноль. С тех пор как мир изменил цвет, все произошло в одномгновение.

— В одно мгновение?

— Для нас время в полночь останавливается.

Джессика вгляделась через ветровое стекло в лицо женщины зарулем автомобиля. Сосредоточенный взгляд, руки, крепко сжимавшие руль… Онавыглядела так, словно вела машину, но мгновенно окаменела.

Потом заговорила Десс, и притом без обычной издевки:

— На самом деле, в сутках — не двадцать четыре часа,Джессика, а двадцать пять. Но один из этих двадцати пяти часов слишком сильносжат, чтобы его можно было заметить. Для большинства людей он равенпромелькнувшему мгновению. Но мы способны заметить его и жить в нем.

— «Мы» — это означает, что и я тоже это могу? —тихо спросила Джессика.

— Когда ты родилась? — осведомился Рекс.

— А? Хочешь сказать, что все из-за того, что я поЗодиаку — Лев?

— Я не про день рождения у тебя спрашиваю, а про времядня.

Джессика задумалась, вспоминая, как часто мать с отцомрассказывали ей эту историю.

— Роды у мамы начались вечером, но я родилась тридцатьс лишним часов спустя. На следующий день, поздно ночью.

Рекс кивнул.

— А если точнее — в полночь.

— В полночь?

— Конечно. Один человек из сорока трех тысяч двухсотпоявляется на свет в течение полуночной секунды, — радостно улыбаясь,сообщила Десс— Правда, мы точно не знаем, насколько близко к полуночи надородиться. Мы-то здесь говорим о настоящей полуночи.

— Угу. У меня в свидетельстве о рождении записано:«Один час пополуночи», — мрачно проговорила Мелисса. — Время, когдазарождается дурацкий дневной свет.

Рекс поглядел на луну, и его глаза тоже отразили ееотсутствие света нечеловеческой вспышкой.

— Очень многие народы верят, что те, кто родился, когдабьет полночь, способны видеть призраков.

Джессика кивнула. Вот это звучало знакомо. Одна из книжекпро пиратов, которую она читала по программе английской литературы в прошломучебном году, была как раз про это. Вот только какая? «Похищенный» или «Островсокровищ»? Там какой-то мальчишка должен был найти клад, увидев призракимертвецов, похороненных вместе с золотом…

— На самом деле все гораздо сложнее, — продолжалРекс.

— Ясное дело, — усмехнулась Джессика. — Еслита пантера — призрак, то Хэллоуиновские маски явно устарели.

— Полуночники не видят призраков, Джессика, —заметил Рекс. — Мы видим тайный час целиком — время синевы, котороепролетает в одно мгновение мимо всех остальных.

— «Полуночники», — повторила Джессика.

— Так мы называемся. Полночь принадлежит только нам. Мыможем здесь гулять, в то время как весь мир замирает.

— Не весь, — поправила его Джессика.

— Верно, — согласился Рекс. — Темняки,ползучки и другие существа живут во времени синевы. Для них время синевы — какдень, и наоборот. Они не могут выбраться в остальные двадцать четыре часа, какбольшинство людей не способно оказаться в двадцать пятом часе.

— Только мы, полуночники, умеем жить и там, итам, — радостно сообщила Десс.

— Ой, — вырвалось у Джессики. — Жутькакая-то…

— Перестань, — успокоил ее Рекс. — Разве тыникогда не мечтала, чтобы в сутках стало на час больше?

— Но не на такой — ужасно странный час! Зачем мнелишний час, где все на свете пытается меня прикончить!

— Ой, какая же ты дневная! — презрительнопроговорила Мелисса.

— Верно, все для тебя сложилось не лучшимобразом, — продолжал Рекс в манере «мистера Спокойствие». — Но обычновсе не так. Обычно ползучки только следят за нами, а темнякам до нас и вовсеникакого дела нет. Они как дикие звери: могут быть опасны, если поведешь себяглупо, но сами на людей не нападают. Чтобы на полуночника кто-то напал безпричины — это для меня новость.

— И для меня тоже — очень даже новость! — буркнулаДжессика. — А я ничего глупого не делала, понятно? Одна из этих… ползучекменя нарочно сюда привела. А потом эта тварь — здоровенная кошка — пыталасьменя прикончить. Дважды.

— Да, надо постараться понять, почему такслучилось, — заботливо проговорил Рекс, будто речь шла о том, что Джессикев школе выделили шкафчик, а он не отпирается.

«За ним, небось, никто из этих «темняков» негонялся», — подумала Джесс.

— Я давно поняла, что ты другая, — сказалаМелисса. — Еще до того, как психокиска решила сожрать тебя. — Оназажмурилась и запрокинула голову назад — так, словно принюхивалась кветру. — В твоем вкусе есть что-то забавное.

Лицо Мелиссы приобрело бесстрастное выражение, стало почтитаким же неживым, как лицо Бет или женщины за рулем. Джессика вытаращила глаза.И это Мелисса ее называла «другой»?

— Но прямо сейчас мы должны проводить тебядомой, — объявил Рекс, взглянув на небо. — Осталось всего около пятиминут.

У Джессики на языке вертелся миллион вопросов, и ей жуткохотелось их задать, но она только вздохнула. Ничего не объяснилось. О чем бы ниговорили эти ребята, все лишь сильнее запутывало ее.

— Отлично.

Джессика произнесла это слово и осознала, как прекраснозвучит другое — слово «домой». Ведь пантера могла все еще слоняться где-топоблизости.

Рекс и Мелисса взяли свои велосипеды и пошли рядом сДжессикой. Десс медленно нарезала вокруг них круги на велике, словно скучающийребенок, которого вынуждают не спешить.

— Завтра у нас будет время рассказать тебебольше, — сказал Рекс. — Встретимся в музее Кловис,[15]хорошо? В полдень.

Хм. — Джессика вспомнила о своем плане на завтра:распаковать вещи, чтобы жизнь наконец вернулась в нормальное русло. Правда,теперь, судя по всему, на нормальную жизнь рассчитывать не приходилось. —Да, конечно. А где это?

— Рядом с городской библиотекой. Иди прямо поДивижн. — Рекс указал в сторону центра города. — Войдешь и спустишьсяпо лестнице вниз. Там встретимся.

— Ладно.

— И не бойся, Джессика. Мы выясним, что случилосьсегодня ночью. Мы позаботимся, чтобы тебе тут ничто не грозило.