class="p1">В «Энциклопедическом лексиконе» историк Н. А. Маркевич писал: «Барклай-де-Толли проявил редкий пример самоотвержения: пренебрегая мелочными расчётами самолюбия, он, как верный подданный своего государя, как ревностный сын Отечества, продолжал службу свою с прежним усилием. Услуги, оказанные им Отечеству, делают память его священною для каждого россиянина. Но несправедливость современников часто бывает уделом людей великих. Не многие испытали эту истину в такой степени, как Барклай-де-Толли».

В наше время Барклай хорошо известен широкой публике, его трагическая фигура появлялась в кинофильмах и спектаклях. Но, пожалуй, его до сих пор недооценивают как полководца, а ведь Барклай прошел целую череду героических сражений — и как офицер, и как командующий.

Несгибаемый Багратион

Князь Петр Багратион был любимым учеником Александра Суворова. Романисты любят щеголять по-стариковски озорным и любовнопоощрительным обращением Суворова к Багратиону: «Князь Пётра». Да, здесь есть повод говорить об отношениях сродни отцовским. Как у Жуковского, в «Певце во стане русских воинов» — «К тебе, отец Суворов!». В вечность, в Историю, в пантеон героев, к отцу Суворову удалился смертельно раненый Багратион с бородинского поля.

Багратион происходил из царского грузинского рода Багратидов, был потомком легендарных царя Давида Строителя и царицы Тамары. Семнадцатилетний небогатый отпрыск славной династии сержантом поступил в Кавказский мушкетёрский полк.

Колоритный грузинский князь был прирождённым воином, и своей храбростью в сражениях заслужил прижизненную славу армейской легенды. Известен броский каламбур Гаврилы Романовича Державина: «Багратион — Бог рати он!». Среди генералов своего поколения он смолоду выделялся умением решать самые фантастические по трудности задачи. Багратион действительно был любимцем стареющего фельдмаршала. Граф Рымникский был расположен к исполнительному храбрецу, умевшему по-суворовски совершать невозможное, доверял ему, то и дело бросал на самые ответственные участки боя. И после смерти Суворова, пожалуй, именно Багратион (а ещё — Милорадович и Ермолов) явственнее других напоминал обществу и армии о суворовских повадках, о традициях науки побеждать в атакующем стиле, быстротой и натиском. Это было важно для поддержания высокого боевого духа в армии, постоянно бившейся с переменным успехом с сильнейшим противником — с французами. И героический климат, характерный для героев 1812 года, был во многом связан с образом пламенного Багратиона.

В феерической кампании 1794 года премьер-майор Багратион, сражавшийся в Софийском карабинерском полку, подвигами обращает на себя внимание Суворова. Суворов помнил, что в 1778 году под его командованием уже служил один Багратион — князь Иван Вахутович, родственник молодого «Пётры». Со «Вахутовичем» Суворов бивал на Кубани повстанцев. Александр Васильевич уважал старинный род потомков царицы Тамары, но особое расположение вызывала прямота бесстрашного Петра Багратиона, который порой казался по-юношески простодушным. Это качество Суворов, не терпевший лощёного лицемерия, особенно ценил в воинах. За несколько лет до этого, под командованием Г. А. Потёмкина, Багратион отличился при штурме Очакова, одним из первых ворвался в крепость. Теперь его отвага полюбилась Суворову в кровопролитной пражской битве. Майор быстро оценивает боевую обстановку, бросается туда, где горячее и увлекает за собой солдат — ну просто, как Суворов десятилетия назад, в войне против конфедератов. Да и кавалерийская выправка лихого грузинского князя пришлась Суворову по душе.

В Италии Суворов с первых дней боевых действий безраздельно доверяет генерал-майору Багратиону, прибывшему в армию со вверенным ему в шефство шестым егерским полком. Он ещё в ссылке, в Кончанском планировал сделать храбреца-князя своей правой рукой в войне против «безбожных французов». По письмам Суворова Багратиону видно, с какой отеческой нежностью он формулировал для своего любимца приказы. «Вы, Бога ради! Сколько можно со всем спешите (коли нет лутче дороги) чрез Торе-ди-Гарофоли по большой дороге, которая идёт к Камбии к реке По» (2 мая 1799, из Тортоны). «Генерал-майор князь Багратион! Хороша прежняя операция, мне жаль, что я Вас тронул из Нови… Между прочим, Ваш друг Милорадович колол штыками конницу, и иные последовали примеру» (2 мая 1799 года, из Тортоны). «Никто лутче не выполнит желаемого, как Ваше Сиятельство. Христос с вами!» (22 мая 1799, из Турина). Он не скрывает восторга перед молодецкой удалью Багратиона — и лукаво подзадоривает его рассказом о подвиге не менее доблестного Милорадовича. Пущай соревнуются! Надо ли говорить, что ответная преданность Багратиона и Милорадовича Суворову границ не имела. Так на всю жизнь они и остались учениками непобедимого генералиссимуса, и оба погибли, защищая Отечество. Их на это благословил Суворов — по-петровски служить, не щадя живота своего. Бой на берегу Треббии длился три дня. Под палящим солнцем армия Макдональда сражалась упорно. Багратион писал Суворову: «Люди мои до высочайшей степени ослабели в силах, число их уменьшалось каждую минуту от непрерывного огня. Последний запас моих гренадер пустил я в бой; ружья худо стреляли, замки и полки у них запеклись накипом от пороха». И всё-таки решающую атаку на французские позиции начал Багратион! Горячий, но хладнокровный, он сумел ударить по-суворовски, «с фурией» (как в своё время писал Суворов о русской атаке из отбитого у турок Туртукая).

Альпийский поход стал для Багратиона ещё более серьёзным испытанием. Там он был правой рукой Суворова, приближенным к нему генералом. В 4 часа утра 10 сентября авангард под командованием Багратиона выступил из Таверно, начав таким образом Швейцарский поход. В составе авангардного корпуса Багратиона было два егерских полка, четыре гренадерских батальона и казачья часть. Сен-Готардский перевал перекрывали войска генерала Лекурба, признанного мастера горной войны. Нужно было обойти Сен-Готард и ударить по французам с фланга. Эту задачу Суворов возложил на авангард Багратиона. Багратион атаковал Лекурба у Айроло. Французы спешно отступали к Сен-Готарду, русский авангард преследовал их. Часть войск, по плану Суворова, Багратион двинул в горы для обхода левого фланга французов. Преодолев

утёсы, войска неожиданно обрушились на Лекурба одновременно с атакой по фронту главных русских сил. Сен-Готард был пройден. Лекурб, оступив, занял неприступные высоты за Чёртовым мостом. И снова применив обходной маневр, войска Суворова успешно атаковали Лекурба и овладели Чёртовым мостом.

16 сентября, при переходе через хребет Росшток, Багратион с авангардом снова штыками прокладывал путь армии. Спустившись в Муттенскую долину, Багратион окружил и пленил французский отряд. Армия расположилась в долине, окружённая превосходящими и численностью, и свежестью французскими войсками. Суворов принял решение пробиваться к Гларису. В ночь на 24 сентября войска выступили из Глариса и двинулись по узкой дороге через перевал Паникс. Багратион с двухтысячным отрядом остался в Гларисе, прикрывая переход основных войск. Французы атаковали Багратиона, но были отброшены. Князь писал: «Неприятель имел тогда более 7000 и сражался весьма сильно, но быстрым стремлением и непобедимым оружием