Находиться внутри костюма стало невыносимо, он нагревался, подвергаясь сильным магнитным воздействия вышедшей из строя аппаратуры. Со злостью я стянул его, ощущая кожей горячее дыхание смерти. Такой близкой, как и тогда, двадцать лет назад. Я словно снова окунулся в прошлое, которое всеми силами старался прикрыть слоем невозмутимости и могущества. Сейчас оно вынырнуло изнутри, неизменное, жестокое, близкое. Я струсил и не помог матери и Сайне. Но сейчас, именно сейчас я не имел права допустить повторения кошмара. Неясным для меня образом чужая стала на одну линию с ними, моей семьей, и мне хотелось ее спасти, то, что я не смог в день гибели матери и сестры.

Комично и безжалостно. Скорее всего, этот кошмар уже произошел, теша меня последними надеждами. В тот раз я сгорал наяву и сейчас изнемогал от жара, но я уже не мог остановиться. Я отпустил последних солдат и навязчиво продолжил осмотр тех мест, где могла скрыться беглянка. Был ли у нее шанс бежать с корабля во время военных столкновений? Возможно… Но что, если нет, и ей требовалась немедленная помощь? Я и сам не мог объяснить все безрассудство своих действий. Я знал лишь, что не смогу покинуть корабль, не убедившись, что Альтарее я уже никак не могу помочь. Но в этом случае… я отчего-то желал остаться здесь, подле нее.

Я уже знал — я проиграл. В этот раз точно. Смерть матери родила во мне энергию мести. Теперь же… чутье подсказывало, мстить судьбе невозможно. Ловушка, в которую я попал, ментальная западня — и есть судьба. Я буду до последнего искать эту женщину, странным образом близкую мне, сгорая в пламени гибнущего судна и моя смерть превратится в красивую легенду о доблести норканнов, победивших жестокого завоевателя.

Я не смогу отсюда уйти, не убедившись. Скорее всего, до момента полного разрушения аюстера, я даже не успею осмотреть все помещения, все груды мусора и тел, где, изнемогая от ран, могла лежать Альтарея.

Часть стены внезапно расслоилась, обнажая несущую ось и та с резким треском выскочила, безжалостно рассекая пространство. Я успел отскочить… не до конца. Удар раскаленного металла пришелся не голень, вызывая ощущение, что я начисто лишился ноги. Нет, судя по корежащей мое и без того страшное лицо боли, нога все еще была при мне.

Я бессильно присел на пол, вдыхая воздух, замешанный на едких испарениях. Настойчивый сигнал системы оповещения назойливо пищал над ухом. Я представлял, как робот методично перечислит факторы опасности, подсказывая путь на свободу. Я просто не включал его, чтобы не слышать очевидных глупостей. Но сейчас, желая избавиться от раздражающего сигнала и все еще злясь на свое бессилие, включил.

— Зэлдар… — слова, словно галлюцинация среди гремящего кошмара, ворвались в сознание, даря глоток кислорода. Это была она. — Красный Лацкан, ну… твой старший тарантор предал тебя, вступив в союз с норканнами. После всего… я не могу, — Альтарея почему-то запиналась. — Не рассказать тебе об этом. Я ухожу с корабля. Не ищи меня. И… — она снова глубоко вздохнула, словно сомневаясь в чем-то. — Прости.

Тогда я еще не понимал, за что она просит прощение, но мой хохот громогласно прокатился по пространству, заслоняя собой удары ломающихся деталей. Пожалуй, давно я не смеялся так искренне и с такой силой. Внутри отпустило так резко, словно моментально развязался тугой узел, до того скрутивший мои внутренности плотным комком. Судьба в очередной раз смеялась надо мной, доводя до предела и показывая всю суть моих желаний и слабостей. Судьба никогда не питала жалость ко мне, я был экспериментом, с которым она играла, доводя меня до крайних, почти животных состояний. И в этот раз она ненавязчиво предложила понять — смотри… объяснения не важны. Просто судьба. Она. Альтарея. Каким-то неведомым образом эти понятия слились в одно. Сопливая вражеская девчонка и судьба. Я даже не успел высказать свое мнение.

Я резко подскочил с места и, словно наполненный новой энергией, почти без приключений покинул терпящий бедствие, служивший мне верой не один год, корабль. Я знал, теперь я не сомневался, я найду ее, рано или поздно. Достану из любого места, в котором она совершила жалкую попытку спрятаться от меня. Я буду с упоением наблюдать, как она борется сама с собой, пытаясь противостоять той нити, что незримо связала нас, ведь, похоже, судьба успела посмеяться и над ней.

Мне потребовалось несколько дней на восстановление рассеченных тканей. Я отмахивался от навязчивых врачей, стремящихся приковать меня к кровати в то время, когда над просторами Дальтерии все еще гремели военные сражения с неугомонными норканнами. И все же, небольшая передышка дала возможность осмыслить мое безумие еще раз. Что-то не так было в реакциях Альтареи последнее время, я чувствовал это задним умом, никак не в состоянии объяснить.

К счастью отчеты с корабля были сохранны на медианных роботах и мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить одну любопытную деталь. Беременность. Это было настолько неожиданно, что я в который раз рассердился на судьбу, совсем не считающуюся с моим мнением. Ребенок. Что это могло значить для меня, человека, стремившего избавить себя от любых привязанностей? На мгновения ярость прорвалась в мое нутро. Разве мог я позволить кому-то сделать меня зависимым? От чего бы то ни было… Да и как она могла допустить?.. И зачем?

Через некоторое время, остыв, я все же пришел к выводу, что статус военной пленной на корабле не позволил Альтарее до конца контролировать ситуацию. Вероятно, она сама попала в ловушку нелепого стечения обстоятельств, но вот почему скрыла… Злость накатывала волнами, не успев объяснить свою зависимость от женщины, я оказался окончательно опутан зависимостью от будущего ребенка. Я сердился и успокаивался несколько раз подряд, стремясь найти для себя пользу от этой ситуации.

Все осложнялось тем, что Альтарея действительно покинула корабль и пропала в неизвестном направлении во время панического бегства с космической станции множества кораблей. Ее след оказался затерян и предстояло потратить бесчисленное количество поисковых действий для нахождения беглянки. Меня нервировало то, что беловолосая обманщица могла попасть в очередную неприятность, да еще подвергнуть риску жизнь моего ребенка. Я окончательно запутался в мыслях и противоречивых переживаниях, раздражаясь от собственного бессилия не только найти Альтарею, но и объяснить воронку, в которую меня затянула жизнь. В конце концов, я успокоился, решив, что ответить на этот вызов судьбы будет… по крайней мере не скучно.

Уже позже, по прошествии нескольких месяцев, потраченных на неустанную борьбу с полчищами норканнов и поиски девчонки на разных планетах, куда успели разлететься десятки находившихся в тот раз на станции кораблей, когда я увидел несущуюся ко мне тощую фигурку на беднейшей, затерянной и наказанной за ослушание земле, я с удовлетворением понял — судьба оказалась сильнее Альтареи. Девчонка не смогла противостоять неподвластным ее разуму вещам. Она рвалась ко мне не меньше, чем я сам.

И тогда, когда мы застыли в немом молчании, выискивая друг в друге следы столь долгой разлуки, я не мог отвести взгляд от синих радужных оболочек, все еще тревожно пульсирующих в ее огромных глазах. Как в последний раз, как всегда до того. Зрачок расширялся, словно утягивая за собой, и резко сужался, обнажая синеву, такую же, как бездонное небо, не тронутое грубым вторжением. Я видел крапинки, которые, как нерадивые облака, создавали небольшое возмущение, показывая весь сноровистый нрав и непокорность их обладателя. Я видел бездонный зрачок, призывно расширяющийся мне навстречу, словно приглашающий окончательно провалиться в глубину. Единственное слово, которое я находил в этих глазах, в очередной раз поражаясь самому себе — дом. Дом. Это синее, незамутненное небо, отчего-то стремящееся стать таким близким.