Панголин выпрямился, снял карту с когтя и протянул её Хэтти.

– Мало кто знает, что из дворца можно попасть напрямую в систему подземных туннелей, – промолвил он. – Вам – в ту дверь и вниз по лестнице. Поверните налево. И не забудьте захватить с собой коракл[8].

Какая дверь? Что Тито имел в виду? Хэтти не видела никакой двери в стене, на которую указывал панголин. Она повернулась, чтобы спросить у зверька, но тот улучил момент и, когда дети отвлеклись, дунул обратно во дворец.

– Ты видишь дверь? – спросила Хэтти.

Мальчик вздрогнул.

– Я у тебя собирался спросить то же самое. Я думал, это просто я не могу её увидеть.

– По-моему, тут самая обычная стена.

Хэтти почувствовала, как её охватывает паника. А если Тито обманул их? Может, он послал их искать несуществующую дверь, а сам побежит к Лорду Мортимеру и всё ему расскажет? У панголина хватает оснований так поступить. Лорд Мортимер наверняка щедро вознаградит зверька, который передаст ему двоих детей из людского царства.

Капли дождя стекали у неё по носу, а она пыталась отогнать от себя эти мысли. Она должна верить, что Тито не предал их. Ничего другого им не остаётся.

– Если мы не можем её разглядеть, нам надо искать на ощупь, – сказала Хэтти.

Выставив перед собой руки, девочка подошла к стене и провела по ней ладонями. Кирпичи царапали кожу, как наждачная бумага. Ничего. Обыкновенные кирпичи. Шероховатые, немного замшелые и влажные от дождя, но просто кирпичи.

– Нашёл что-нибудь? – спросила она, когда руки Артура упёрлись в стену.

– Ничего. Стена как стена.

Она кивнула. Именно. Стена как стена. Ничего особенного. Хэтти двинулась в сторону, потянулась вверх, затем вниз, ощупывая пальцами каждую трещинку. Но так и не нашла ничего необычного.

Убеждённость в том, что их одурачили, пронзила сердце. В любую минуту из дворца выйдет страж и расхохочется, глядя, как они щупают стену. А если не страж, то кто-нибудь в толпе на площади оторвёт взгляд от драконов и обнаружит сыплющее дождём облако. Один возглас – и мучимые жаждой кролики, белки и панголины ринутся валом к Хэтти и Артуру. Побегут с широко раззявленными ртами, надеясь поймать хоть пару капель воды. Не говоря уже о людях. Они отпихнут соседей локтями, бездумно наступят им на ноги, лишь бы напиться. Может, ей и Артуру стоит убежать прямо сейчас?

Но сразу за этой мыслью пришло понимание того, что она не может так поступить. Если не по подземным туннелям, то как они попадут к Виктору? Кто-то обязательно заметит, если они попытаются пройти поверху. А после того как Хэтти видела Сэра Иводрева с Лордом Мортимером, она точно знала, что на драконов полагаться нельзя. Она и Артур – единственная надежда Виктора. А невидимая дверь – их единственный шанс добраться до темницы.

Хэтти толкнула стену посильнее, но пальцы опять нащупали холодные кирпичи. Но вдруг она вспомнила, что сделала в Хотьгде-Конторе, когда не сумела найти дверь в той странной комнате, где книга обожгла ей пальцы. Она тогда перестала напрягать глаза. Позволила им лентяйничать, как будто собиралась задремать. И ведь сработало. Может, и сейчас попробовать то же самое?

Она отошла назад и, позволив глазам расслабиться, скользнула сонным взглядом по кирпичной кладке, словно пытаясь заглянуть внутрь себя. Постепенно кирпичи перед ней стали расплываться, и проступило что-то вроде арки: чуть правее от того места, где стояла Хэтти.

– По-моему, дверь здесь, – произнесла она.

Не успел Артур шагнуть в том направлении, куда она указывала, как тёмный силуэт кого-то, похожего на какаду, пролетел над детьми. Хэтти почудилось, что она услышала голос:

– Лорд Мортимер. Идите.

– Что это было? – Хэтти посмотрела вверх.

Но какаду (или кто бы это ни был) уже умчался прочь, а рисковать, задерживаясь здесь, Хэтти и Артур не хотели, ведь над ними мог пролететь и один из шпионов Лорда Мортимера. Им нужно уходить – и уходить немедленно.

– Толкай! – крикнула она Артуру.

Он выставил обе руки и упёрся в стену.

– Что-то поддаётся, – взволнованно сказал он. – Меня затягивает внутрь.

Хэтти подскочила к Артуру и, когда тот исчез внутри стены, двинулась следом, как если бы они были одним существом. Как только Артур очутился по ту сторону, она услышала, как он ойкнул, и стена начала снова закрываться.

Она подалась вперёд, как спринтер, делающий бросок перед финишем, и выставленная нога коснулась чего-то твёрдого. Потом девочка протиснулась сквозь стену. Вторая её нога опустилась, Хэтти очутилась внутри целиком и полностью, но внезапно земля ушла у неё из-под ног. Тогда она попыталась оттолкнуться от воздуха. Падение оказалось недолгим, и Хэтти чебурахнулась на что-то мягкое и вертлявое.

– Эй! – сказало мягкое и вертлявое голосом Артура.

– Прости. Я упала.

– Я тоже.

– Ты не ушибся?

– Вроде нет. Мне повезло, похоже, я приземлился в грязь. А ты?

– Кажется, просто дух вышибло. – Хэтти согнула ноги в коленях. Они вели себя нормально. – Ты отлично смягчил падение.

– Рад помочь, – ответил Артур без особой радости в голосе. – Темно здесь.

– Да.

Хэтти решила, что глаза, наверное, скоро привыкнут к темноте. Но даже тогда в туннеле будет слишком темно, чтобы хорошенько что-то разглядеть.

– По-моему, у меня есть фонарик, – проговорила она, надеясь, что не ошибается.

Сложно было уследить за всем, что она таскала в карманах.

– Правда? Ты постоянно носишь с собой фонарь?

– Большую часть времени. Уж как это бесит маму!

Хэтти попыталась прогнать вдруг всплывшее перед глазами встревоженное лицо матери. Зачем она только позволила себе вспомнить о ней? Нужно сосредоточиться на Викторе. Девочка просунула пальцы в правый карман. Вынула пакет с булочками и хлебом, записную книжку и бечёвку. Вытащила застёгнутые цепочкой английские булавки. Стетоскоп. И механический карандаш. Казалось бы, разбор карманов должен отвлечь её от мыслей, но вместо этого ей почудилось, будто мать стоит рядом и наблюдает за каждым движением.

И становилось только хуже. Доставая всё новые и новые предметы, Хэтти практически слышала, как мать вздыхает: точно так же она вздыхала дома при виде того, что дочь носит в своих карманах.

– Но ведь никогда не знаешь, – вдруг Хэтти поняла, что шепчет воображаемой матери. – Никогда не знаешь, когда что-нибудь может понадобиться.