– Посидишь сам несколько минут, пока покормлю лошадей? Они, как и ты, небось обижаются, когда ими пренебрегают.

Клинт махнул рукой, прогоняя Кина.

– Ага, я попробую заспать эту жуткую боль. – Он закрыл глаза, потом приоткрыл один и посмотрел Кину вслед. – Но не очень-то мешкай, дружище. Может, мне захочется продиктовать завещание…

Кин грубовато расхохотался и оглянулся на Клинта.

– Никуда ты не собираешься, ни в ад, ни в рай, и чертовски точно знаешь это. Дьявол уже приходил за тобой пару лет назад, да в последний момент передумал. Сомневаюсь, что он успел поменять решение, да еще так скоро. Да и ангелы вряд ли спешат потереться об тебя крылышками.

– Проваливай, ты, чертов негодяй! – пробурчал Клинт, но в его голосе тоже слышалось скрытое веселье, которое лишний раз убедило Родона, что их болтовня – сейчас лучшее лекарство для старика. – Только мне и не хватало в моем тяжелом состоянии этих твоих возражений. Лежу себе на смертном одре, а ты знай себе перечишь умирающему…

Кин широко ухмыльнулся и, слегка насвистывая, пошел к деревьям. Но когда он подошел ближе и увидел лошадей, свист прервался. Кентавра не было. Лоб Кина прорезали глубокие сердитые морщины, глаза наполнились ледяной синевой. Так, Алекса пришла к нему и заявила, что не хочет ничего другого, как провести ночь удовольствий в его объятиях. А потом увела его гордость – его любимого жеребца! Будь проклята эта коварная девчонка! Ничего, как только она попадется ему в руки, он ей покажет, как воровать. Уж он ей наподдаст!

Он знал, что ей понравился Кентавр. Видно, настолько понравился, что она опустилась до конокрадства. Кин механически кормил и поил оставшихся лошадей и задумчиво хмурился. Может, Алекса думала, что он кинется за ней, чтобы вернуть Кентавра? Может, она хочет заманить его в ловушку? Неужели Алекса рассчитывала, что после ночи их близости он согласится провести ее семейство по территориям осейджей? Алекса совсем не дура. Она целеустремленная женщина, напомнил себе Кин. И если ей чего-то очень хочется, она найдет способ добиться этого. Да, она искушает его, мрачно размышлял он, угрюмо шагая к хижине. Но ни за любовь, ни за деньги Кин Родон не склонится перед ее волей. Он отправится в лагерь Карверов, вернет своего коня, а потом скажет этой чарующей ведьме и ее семейству, что именно он думает об их тайных кознях.

Проклятие, еще несколько часов назад он тешил себя мыслью, что будет содержать Алексу, пока не насытится ею. Но теперь он не уверен, что она этого заслуживает. Ей каким-то жутким образом удавалось отвлечь его от дела. В прошлом он всегда предпочитал женщин простых и предсказуемых. Женщин, которыми легко управлять и которых можно бросить, как только надоест. Но Алекса не такое простое создание. Это женщина, не уступающая ему в силе страсти. Кошка, готовая наброситься, как только повернешься к ней спиной. Кин покачал головой, вытряхивая из головы невеселые мысли. Он совершенно не намерен глубоко исследовать сложную натуру Алексы. Все, чего ему хочется, – это вернуть своего жеребца и забыть о ней и обо всем семействе Карвер.

Когда он вошел в хижину, Клинт полулежал, опершись на локоть, и сверлил его глазами.

– С каких это пор ты стал связываться с девственницами и лишать их невинности? – спросил он острым, как лезвие бритвы, голосом.

Кин вздрогнул и проследил глазами за направлением взгляда приятеля. На неубранной кровати среди скомканных простыней валялась лента, которую Алекса надевала оба раза, когда посещала его жилище. Клинт знал, чья это лента, и Кин не собирался изворачиваться и лгать в поисках выхода из затруднительного положения. Старик всегда был очень проницателен. Собравшись с духом, Кин прошел к столу, чтобы налить себе и Клинту выпить.

– С тех самых, когда искушение стало выше моих сил, – ответил он деланно-невозмутимым тоном.

Клинт взглянул на него с отвращением.

– Я тебе сказал много лет назад: держись подальше от нетронутых девчонок. От них одни неприятности. Однажды ты проснешься и обнаружишь на крыльце темноволосого щенка и его разгневанного дедулю – папашу твоей будущей нареченной. И будешь смотреть при этом прямо в дуло ружья. – Он театрально поднял глаза к небесам, продолжая бормотать под нос: – Я-то думал, у тебя на плечах есть голова, но теперь ясно вижу, что она упала и пропала! Ты дорого поплатишься за эту ведьму!

Клинт научил Кина, как выживать в суровых условиях. Он заботился о его воспитании с тех пор, как тот сбежал из дома, но все же молодой приятель обиделся на его критический тон. У Клинта много заслуживающих уважения и восхищения качеств, но тыканье пальцем, ножом или шилом в больное место не входило в их число. А в настоящий момент Алекса была именно таким больным местом.

– Думаю, в тридцать три года я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, – огрызнулся Кин. – И к твоему сведению, я намереваюсь решительно прервать все дальнейшие связи и с девчонкой, и с ее семьей. – Кин схватил шапку и направился к двери. – Я сделаю это прямо сейчас, – бросил он через плечо. – Сразу, как только устрою ей хорошенькую выволочку за то, что сбежала с моим жеребцом.

– Она сперла Кентавра? – недоверчиво спросил Клинт. – Да знает ли она, что он для тебя значит?

– Да, и я не сомневаюсь, что она увела его именно поэтому, – проворчал Кин, прежде чем исчезнуть с крыльца.

Клинт снова тяжело опустился на кровать и вздрогнул от боли в раненом плече. Проклятая ведьма! Зачем она только появилась? Чтобы еще усложнить и без того нелегкую жизнь Кина? Господи, видит Бог, у него хватает неприятностей и без Алексы Карвер. Да, она, конечно, неотразимая красотка, но Кин проклянет день, когда положил на нее глаз, думал Горман. Он пытался предупредить Родона об опасности, призывал не связываться с ней, но теперь уже поздно. Если Кин уложил ее в постель, зная, что у нее нет никакого опыта общения с мужиками, значит, он пропал.

Бабы! Клинт нахмурился, потом взбил подушку. Скоро он услышит в ушах звон свадебных колоколов. Если Кин думает, что он может вот так запросто уйти от такой роскошной маленькой злючки, не обгорев от летящих от нее искр, то он глубоко ошибается. Но ничего, Клинт придет ему на помощь, сказал он сам себе и зевнул. Веки его тяжело опустились. Он позаботится о Кине, только вот сначала чуток вздремнет…

Тяжело поникнув в седле, Кин пробормотал несколько непечатных эпитетов и горящим взглядом окинул пустой лагерь. Карверы уехали – и ни одного знака, что Кентавр был здесь. Эта дьявольская шлюшка заслуживает того, чтоб ее сожгли на костре, думал он, проклиная ее снова и снова. Образ Алексы, который он лелеял всю ночь, оказался совсем другим, что предстал перед ним сейчас. Пропади она пропадом, гнусная тварь! Какая же коварная обманщица! Проклятая гадина! Если бы Клинт не валялся избитый и раненый, Кин уже давно бы помчался за Карверами и за своей долей скальпов. Ничего, осейджи могут выполнить за него эту работу. Если Алекса ожидала, что он кинется за ней, изменит свое мнение и решит сопровождать их на территорию индейцев, то она совершила большую ошибку. Эта ведьма скоро будет вариться в котле, хотя вполне заслуживает, чтоб ее зажарили на вертеле до хрустящей корочки.