Значит, дело не в компании. Дело во Френсис.

Ну, и что он доказал, когда попытался навесить на лицо нечто вроде улыбки, которая совершенно не удалась.

– Мне становится не по себе. Цветы каждый день? Моя жена начинает жаловаться.

Этан не улыбнулся в ответ.

– За это прошу меня извинить. – Он ничуть не жалел о содеянном. – Это не входило в мои намерения.

Бровь Чэдвика чуть поднялась.

– А каковы ваши намерения?

Черт! Этан угодил в ловушку.

– Еще раз прошу прощения, это каким-то образом касается вас?

– Я стараюсь, чтобы это меня касалось, – достаточно небрежно бросил Чэдвик, хотя в тоне отчетливо звучали нотки угрозы. Несколько секунд он безуспешно пытался взглядом заставить Этана отступить. Взгляд Бомонта стал жестким. – Не знаю, Логан, какую игру вы ведете, но, видимо, не знаете, куда она вас заведет.

Должно быть, наблюдение было верным. Но Этан не собирался сдаваться. Ни на дюйм.

– Насколько мне известно, я встречаюсь с взрослой женщиной и по-прежнему не понимаю, какое отношение это имеет к вам.

Бомонт медленно покачал головой, словно Этан только что расписался в собственном идиотизме.

– Либо она использует вас, либо вы ее. Добром это не кончится.

– Опять же не ваше это дело.

– Именно мое. Потому что оно кончится очередной кучей неприятностей, которые придется разгребать мне.

– Вы говорите о ней, как о непослушном ребенке, – разозлился Этан.

Злобный взгляд словно вонзился в него.

– Вы не знаете ее так же хорошо, как я. Она потеряла больше состояний, чем я могу пересчитать по пальцам. Самое лучшее для Френсис – держать ее подальше от глаз общественности. Но это нелегкая задача. А вы толкаете ее назад, прямо в центр всеобщего внимания.

Этан уставился на Бомонта. Он это серьезно?

Но Чэдвик не выглядел человеком, который вообще когда-либо шутил.

Что сказала Френсис прошлой ночью? «Не пытайся покровительствовать мне, решая, что для меня лучше всего».

Неожиданно это заявление обрело смысл.

– Она знает, что вы здесь?

– Конечно нет, – отрезал Бомонт.

– Конечно нет, – повторил Этан. – И после этого вы беретесь решать, что лучше всего не только для нее, но и для меня.

Он изобразил самую лучшую снисходительную усмешку, что потребовало значительных усилий.

– Вам придется извинить меня, но я пытаюсь понять, что дает вам право быть таким покровительственным ослом для взрослых, вполне сознательных людей. Есть какие-то мысли по этому поводу?

Бомонт ответил бесстрастным взглядом.

– Полагаю, – продолжал Этан, – удивительное во всем этом только то, что вы пришли сюда один, а не с целой ордой ваших братьев.

– Мы не привыкли ездить стаей, – холодно ответил Бомонт.

– А я совершенно уверен, что вы вряд ли нуждаетесь в помощи, если нужно кого-то запугать.

Глаза Чэдвика чуть сощурились, словно он нашел последнюю фразу достаточно забавной.

– Как дела в «Бруэри»?

Этан удивленно моргнул от столь резкой перемены темы, правда, длилось это недолго.

– Мы почти добились успеха. Вы воспитали чрезвычайно лояльный штат служащих. Тем, кто не ушел за вами в новую компанию, не слишком понравились перемены.

Бомонт склонил голову, таким образом поблагодарив за комплимент.

– Полагаю, так и есть. Когда после смерти отца я встал во главе компании, мы примерно с год балансировали на грани полного коллапса. Преданность служащих – оружие обоюдоострое.

Этан даже не попытался скрыть удивление.

– В самом деле?

Бомонт кивнул:

– Клуб руководителей «Бомонт бруэри» более эксклюзивен, чем Клуб президентов. Нас во всем мире только двое живых. Вы всего лишь пятый руководитель, возглавляющий эту компанию. – Он снова уставился на Этана, но уже не так грозно. – Эту должность следует воспринимать серьезно.

Честно говоря, Этан никогда не думал об этом в таком ракурсе. В компаниях, которые он обычно реструктуризовал, генеральные директора менялись раз в два-три года, пока фирма шла ко дну. Он никогда не считал себя каким-то особенным менеджером. Приходил, спасал тонущий корабль и уходил – всего лишь один из генеральных в длинной цепочке. Лояльности от служащих не требовалось. Им платили и давали бонусы. Только и всего.

Бомонт прав. Френсис права. Все в этом месте и в этих людях было другим.

– Если нуждаетесь в помощи с компанией…

Этан нахмурился, поскольку не привык принимать помощь, особенно если речь шла о его работе.

«Если не считать Френсис», – пропел вкрадчивый внутренний голосок, очень похожий на голос Френсис.

– Собственно говоря, у меня вопрос. Вы никогда не слышали о «ЗОЛА»?

– «ЗОЛА»? – повторил Бомонт с такой интонацией, словно это иностранное слово. – Что это?

– Частная холдинговая компания. Они подняли шум в связи с «Бруэри». Думаю, они пытаются свалить, собственно говоря, не понимаю, кого именно. Очевидно, не вас, поскольку вы больше не босс. Но это может быть моя компания или «ОллБев». – Он подавил желание встать и пройтись по комнате. – Если, конечно, «ЗОЛА» не представляет ваши интересы.

– Я не собираюсь предъявлять права на «Бруэри». Потому что начал новое дело, – напомнил он, не отведя взгляда.

Бомонт говорит правду, черт возьми!

– А остальные члены семьи?

– Я не говорю за всю семью Бомонт.

– Я обязательно передам эту информацию Френсис.

При этой колкости глаза Бомонта на миг изумленно расширились.

– Филип не интересуется пивом. Мэттью – один из моих директоров. У Байрона свой ресторан в нашей новой пивоварне. Младшие Бомонты вообще не имели ничего общего с «Бруэри». А у вас, похоже, сложилось собственное мнение о мотивах Френсис.

Логично. Этан порадовался тому, что после такого удара не загорелись уши.

– Я ценю ваши объяснения.

Бомонт встал и протянул руку. Этан тоже поднялся и пожал ее.

– Рад познакомиться, Логан. Заезжайте как-нибудь в особняк.

– Взаимно. Как-нибудь заеду.

Он был совершенно уверен, что оба беззастенчиво лгут.

Но Бомонт не отпустил его руки. Мало того, крепче сжал пальцы.

– Будьте осторожнее с Френсис. С ней нельзя играть.

Этан искренне улыбнулся.

Словно кто-то в состоянии играть с Френсис Бомонт в надежде сохранить свое достоинство. И некоторые части тела.