— Несомненно вы ужасны и жестоки. — немного басовитым голосом сказал я. — Но и я палач на эту ночь. А это жена моя ведьма ужаса и страха.

— Несомненно, костюмы ваши просто блеск! — восхитился монах. — Но как вы дошли до жизни такой? Людям головы рубить не честь! Лучше б вырядились плотником, вот мирская служба с пользой и почетом. — решил прокачать нам мозги монах.

— Нет нужной страсти в том костюме. — отвечал я все так же лилейно и с нотками глубокого голоса. — Насколько ярче смотрится наряд, когда он выбран под парад.

— Вы милы моему сердцу сударь, а спутница ваша мила и прилежна. Я буду рад встретиться с вами у северных врат по окончанию праздника, думаю, мы найдем много общих тем. А пока позвольте откланяться, мне пора разносить злобу и тьму. — монах взял со стола полную тарелку с закусками и отчалил как тяжелый корабль.

Мирия тихо хихикала, видимо со слов монаха, про ее прилежность и милость. Но вот у нас появился выбор места выхода — монах или карета. Я снова повернулся к музыкантам, осмотрелся в поисках темного Шута, но видимо я его упустил. Музыканты сменили свой репертуар, люди слушали с почтением и уважением к талантам музыкантов, но одна женщина стояла и вытирала слезы. Я прислушался к песне. Песня была грустной, в ней говорилось про великого война, что пал в бою и теперь душа его страдает от незнания о том, что случилось с его женой, что случилось с его страной. Он сидит в покоях Тира и просто ждет свою любимую, а любимая его уже с новой семьей и своими детьми. Бр-р-р, жуть какая. Видимо история сильно тронула эту даму в белоснежном платье. Схватив хрустальный бокал с вином, я пошел вместе с Мирией к другой музыкальной группе. По дороге я увидел темного шута снова. Он стоял около человека в костюме трактирщика, даже живот накладной был и щетина нарисованная. Шут пожал руку этому человеку и, перекинувшись парой фраз, человек прогнал Шута, но тот только отступил и сказал «Правда, она как продажная девка, все хотят ее, но никто не любит». После этого шут снова расплылся в белоснежной улыбке и скрылся в толпе. Я подошел ближе к «Трактирщику», тот играл желваками под небольшой маской.

— Сир, этот паскудник вас обидел? — я вновь прибегнул к своему басу.

— Нисколько сударь. — О! Знакомый голос — принц собственной персоной. — Этот шутник просто пошутил неудачно. У вас отличный костюм, и ваша спутница сияет в этом наряде ведьмы. У вас отличный мастер.

— Благодарю милорд. Мастер действительно хорош. Но вы наверно удивитесь, если узнаете, что костюмы изготовлены в городе, у обычной швеи. — не могу сказать точно, но кажется принц удивился. — Но простой люд редко бывает замечен знатью и высшим светом, который привык пользоваться услугами потомственных работников.

— А вот вы мне смогли поднять настроение. — усмехнулся принц. — Благодарю. И приглашаю вас на званый ужин после бала у внутренних дверей. Обещаю отличную беседу и заморский напиток, что придает бодрость.

— Я подумаю, но я не один. — я кивнул в сторону Мирии.

— Понимаю. Но все же подумайте.

Мы отошли от принца и снова прибились к столу. Немного закусок, еще бокал вина. Музыка на этой позиции была неприятной, две группы были слышны слишком хорошо, чтобы вычленить отдельную песню. Я снова потянул жену к музыкантам, но нас остановили. Немолодой мужчина в строгом костюме и две молодые леди в красных платьях расшитых красными кристаллами и пластинками. Маски девушек были в тон яркими.

— Неужели мне встретился сам палач города? — смешливо начал беседу мужчина. Я поклонился. — О, я вижу, палач уже нашел себе молодую ведьму.

— Спасибо Сир, традиции и слухи города сами диктуют костюмы для молодой семьи. — ответил я.

— И правда. Слухи в городе бывают разными, в том числе и о ведьмах. Сегодня говорят, палач убил рыцаря из отряда принца. Поговаривают, что это была дуэль. — немного тише сказа сплетник.

— Сомнительно. — ответил я. — Рыцарь гвардии принца не мог проиграть простому палачу. Скорее всего, здесь ошибка.

— Здравая мысль, молодой человек. Ох, если бы не ваш брак, я бы пригласил вас поближе познакомиться со своими дочерями. Сейчас так тяжело найти им достойную пару. — обе дочки сразу покраснели, но отца не одернули — дисциплина.

— Согласен с вами. Каждый день можно найти хорошего человека и сразу десять никчемных. Статистика мира такова. Мне как видите, повезло с женой, а ей со мной.

— Ваши слова выдают ваши чувства. Любовь так редка в наше время. — погрустнел старый сплетник. А Мирия покрепче схватила мое предплечье.

— Ничто не потеряно. Судьба откроет вам двери к удаче, вы должны просто заметить ее и не пройти мимо. Не скучайте Сир, бал только начался. — мы откланялись и прошли дальше.

Наконец мы подошли к очередной группе музыкантов. Два карлика играли на струнных инструментах, а седобородый старик в голубом костюме бил сразу по двум барабанам, певичка на сцене была в маске как все гости и напевала песню на иностранном языке. Пела она в целом красиво, жаль непонятно. Я высвободил свою руку и набрал в маленькую миску несколько закусок от самого королевского повара. Однако быстро вернул миску на стол, едва повернулся в Мирии.

Темный Шут стоял около нее и целовал ее ручку. Я увидел, как тьма вокруг него качнулась и коснулась моей жены, но контакт был разорван, и тьма вернулась к шуту. Я подошел ближе, дабы услышать их беседу.

— … мое восхищение вами. — говорил разрисованный Шут. — Отныне вы дама моего сердца, столько прекрасная ведьма в этом лживом обществе. Не решитесь ли вы потанцевать со мной?

— Я не могу. — ответила моя жена. — Я замужем.

— Разве палач достоин вас? Да что я понимаю в женском сердце. Мирия, вы покорили мое сердце. Не молчите же…

— Она же сказала что замужем! — встрял я в разговор. Что еще за приглашения? Мирия схватилась за меня, боится? Его?

— Я не говорила вам своего имени. — сказала Мирия и я новым взглядом оценил этого шута. Кто ты такой?

— Имя лишь звук, Мирия Хельская, жена палача, ведьма пятого поколения. Все это лишь звук. Бояться меня не надо, я просто грустный шут, что знает правду. — развел руки в стороны шут.

— Шли бы вы отсюда, сударь… — процедил я. Шут обратил на меня внимание, протянул мне руку.

— А с вами мы еще не знакомы. Позвольте представиться, Шут. Приглашенный балагур на столь прекрасный праздник жизни и обжорства. — однако руку ему жать я не хотел. Шут задержал руку еще на мгновение и убрал ее. — В чем суть вашего костюма палача? Вы не выставляете себя? Вы прячетесь, но не как пресветлый монах, а по-своему. Ведьма оделась ведьмой. Палач — палачом. Неужто сам головоруб пришел на сей праздник и бал?

— Это не твое дело! — рявкнул я и привлек нежеланное внимание со стороны гостей.

— Может и не мое. — легко согласился Шут. — Но вы вышли в свет, не побоялись осуждения, но и не раскрыли себя. Вы честны перед толпой, что сама придумывает себе обман. Люблю таких людей. Я более вас не побеспокою. — он поклонился и отошел, чтобы тут же пристать к очередной жертве. А я все больше переживал за это знакомство.