– Потому что «просто» – далеко не всегда «правильно», – снова взял слово психиатр. – Или даже «возможно» в случае нашего паци… преступника. Он прошел сложную психологическую трансформацию, обосновал для себя необходимость и своеобразную благотворность убийства. Его очищающий посыл, если можно так сказать. Однако он маленький человек, которому может банально не хватать духу даже ответить обидчику. А уж отважиться на такой шаг, как убийство себе подобного, и подавно. Здесь-то ему на помощь и приходят любимые персонажи книг. Убийства совершают как бы Гамлет и Раскольников, а совсем не он.

– А как же с Карениной? – вклинивается Зигунов. – Ее-то убил не Вронский, она сама с собой покончила.

– Верно. Однако побудительным мотивом для этого шага, по мнению многих, был именно он. Не будь Вронского, не было бы и мучений Анны, не было бы и самоубийства. Так что можно сказать, что опосредованно Каренину все-таки убил граф Алексей.

В кабинете повисло молчание – вопросов, похоже, больше не было. Опера сидели, переваривая полученную информацию. Но времени на это им никто давать не собирался.

– Господа, если больше никто высказаться не хочет… – заговорил, вставая, полковник Лепнин, – то пора вспомнить, что не зря наша работа называется оперативной.

– И с газетчиками поосторожнее, – добавил Дидиченко. – До них вроде дошло, что дело государственной важности и «файпа» надо по минимуму. Но с этими писаками никогда нельзя быть уверенным.

Ни подчиненные, ни московские гости не стали поправлять Георгия Ивановича. Никто не позволил себе даже намек на улыбку, но все оценили стремление старика к постижению молодежной культуры.

– Если кто пронюхает, что все три убийства – дело рук одного маньяка, в городе начнется паника. Так что наша задача – полная секретность.

– Меня, кстати, немного удивляет, – сказал в раздумье Перемогин, поглаживая свою хипстерскую бороду. – Обычно серийный убийца хочет, чтобы о нем узнали: оставляет зашифрованные послания, дразнит полицию, иногда даже сам связывается с прессой – как тот же Зодиак, например. А у нас ситуация обратная. Он будто для себя убивает. И это страшно.

Все посмотрели на психиатра, и температура в помещении как будто упала сразу на несколько градусов. Зигунов почувствовал, как по спине пробежали неприятные мурашки.

Глава 14

Вчера был выходной… Ненавижу выходные. Изо всех щелей шум, гам, болтовня. Непрекращающийся поток звука, в котором нет никакого смысла, никакого содержания. Вообще ничего. Даже сейчас, когда из каждого утюга жалуются, что дети не играют больше на улице, что все поголовно сидят за компьютерами, а личные встречи стали антикварной редкостью, – даже в этом мире разобщенности невозможно получить хотя бы полчаса тишины. Нет, дружочек, не положено. Нельзя, потому что людям ведь нужно общаться, нужно контактировать, делиться своими мнениями и глубочайшими умозаключениями по любому поводу. Нужно разговаривать, болтать, трындеть. Забивать каждый миг своего существования непрекращающимся звуковым потоком. А в выходной день – и подавно. Ведь нам всем как раз нечего делать. Так давайте же исторгнем из себя как можно больше слов. Просто заткнуться и помолчать немного – это выше человеческих сил.

Почему? Ответ очевиден. Потому что тогда ведь наступит тишина. Тишина, из-за которой в голове могут появиться мысли, а не бессвязный и бесполезный поток сознания, мозговой шум, спасающий от вопросов и необходимости отвечать на них. Мысли… О, мысли – это слишком опасно. Слишком неприятно. Ведь жить безмозглой коровой в стаде куда проще и легче.

Нет. Ненавижу выходные. В это время еще сильнее заметно, какие тупые и скучные эти хлопающие челюстями индивиды. Их и людьми-то назвать язык не поворачивается. Но я еще не потерял надежду. Не разочаровался окончательно в том, что человеков можно если не вдохновить, то хотя бы заставить думать и развиваться. Заметить и оценить творчество ближнего своего. Прочувствовать красоту смысла и формы.

Глупцы. Глупцы! Идиоты! Ничего вы не видите вокруг себя. Ничего не замечаете.

Я весь день вчера просидел за компьютером, силясь отрешиться от козлиного блеяния за окном и за стенами. Читал новостные ленты, смотрел видеовыпуски о последних событиях в городе, копался в соц- сетях, чтобы понять: оценил ли хоть кто-то мои творения? Хватило ли хоть у кого-то мозгов понять, что именно я им говорю?

Куда там! Даже полиция еле-еле почесалась по этому поводу. Но как же так? Три спланированные смерти… (Я постарался все сделать так, чтобы сомнений не было – никто из персонажей не покончил с собой по собственному почину… даже Анна! Сыскари должны были заметить, что она оказалась на рельсах не по своей воле.) Но, похоже, эти тупоголовые жандармы даже и не подумали о связи. Не смогли разглядеть очевидного, хотя я чуть ли не носом их в это ткнул.

Я лихорадочно искал хоть какой-то намек, что это хитрый ход, утка, но ситуация выглядела совершенно безнадежно. Хитрый лис Дидиченко не фигурировал ни в одной новости: не делал заявлений, не давал интервью, даже не упоминался в тех скудных обрывках информации, которые мне удалось обнаружить.

Единственный, кто говорил о моих зарисовках, – майор Зигунов. Замначальника уголовного розыска или что-то вроде того. Этот гнилой столп правосудия вызвал у меня самую настоящую тошноту. Невозможно было слушать его монотонный бубнеж о том, что «господина Красовского, очевидно, убил один из многочисленных должников «Деньгомига». У нас уже есть несколько подозреваемых, и мы готовы в ближайшее время произвести аресты». Еще немного, и они просто закроют дело. Тогда никто никогда не узнает, за что и почему заплатил мерзкий процентщик и его полоумный внучек. Я надеялся, что до людей ДОЙДЕТ мое послание, моя аллегория…

Насчет царедворца выступал, очевидно, помощник Зигунова, тощий, с глазами навыкате капитан Республиканский. Он оказался еще глупее майора и, похоже, плотно сидит на транквилизаторах. Он тоже нагородил несусветной чуши. Будто бы неопознанные пока что террористы-анархисты угрожали знаменитому журналисту. А он перед смертью вел некое расследование, связанное с экстремизмом и подрывной деятельностью в нашей области. И есть основания полагать, что именно фигуранты этого расследования как раз и являются виновниками смерти… бла-бла-бла… Когда Республиканский начал плести ахинею про вероятную связь с «делом Сети», рассказывать, как некоторые пытаются раскачать лодку нашего государственного устройства и заткнуть рот демократическим изданиям, а потом начал туманно намекать на участие ФСБ, я не выдержал и швырнул кофейную кружку в стену. (Но даже не услышал звона разбитой керамики, так громко у меня шумела в ушах кровь от разочарования.)

Какие экстремисты, террористы и ФСБ? Вы там что, ацетон все пьете и от мозгов уже одна каша