– правильно? На рельсы шлюху, и разговор короткий. Нечего от мужа гулять. Верно?

– Верно!

Республиканский встал, театрально выпил стакан воды и вышел из кабинета, прихватив со стола диктофон. Полученной записи вполне хватит, чтобы задержать подозреваемого на сорок восемь часов – Следственный комитет подпишет постановление как миленький. А за это время с ним можно будет хорошенько поработать. У всезнающих господ москвичей такого результата нет и в помине. Так что придется оценить его старания, умение и вообще. Не только у вас соображалка работает.

Глава 16

Одиночество меня не пугает. Ха-ха. Думали запереть меня, загнать в угол? Не смешите. Впрочем, что еще могут придумать серые людишки? Это им – пустышкам без фантазии и устремлений – наедине с собой страшно. Для них карцер – пытка, испытание, наказание. А для меня… О, для меня нет ничего лучше, чем возможность побыть один на один со своими мыслями, рассмотреть их со всех сторон, упорядочить, разложить по полочкам. Я не простенькая кантовская вещь в себе, я хочу и могу быть феноменом. Тем, кто не постигается умом, а может быть прочувствован только сердцем, душой. Тем, кто наполняет и наполняется творчеством. Внемлите мне, рабы божии… Нет, просто рабы. Своей ограниченности и невежества. Аз есмь феномен! Мой мир внутри, а не вовне, поэтому меня невозможно ограничить.

Заприте целый мир, и что? Разве от этого он перестанет быть миром? Я, как галактика, плыву по просторам вселенной. Только я сам могу ограничить себя, только я сам создаю для себя рамки. А уж точно не общество, примитивные законы и серые людишки, которые эти самые законы якобы исполняют. Я неподвластен вам, идиоты! Я – Творец!

Да заточите меня хоть в единственной комнате на вершине железной башни посреди необитаемого острова! Ха! Но и тогда вам не удастся ограничить мою свободу. Хотелось бы, конечно, чтоб в моем карцере были книги… Но это не так уж важно на самом деле. Мелочь. Те произведения, которые прошли сквозь века и пребывают в вечности, и так всегда со мной. Пусть не дословно, но духом, эмоцией.

Они питают мой источник вдохновения, дают мне силы, расширяют мой космос. Я помню их все. И тем отраднее, что еще столько чудесных произведений не познано. Впереди еще столько открытий. Но даже если вы запрете меня в четырех стенах навсегда и отберете возможность черпать из источника мудрости гениев, я не расстроюсь.

«…Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.

Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели, слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса».

Да, Иосиф Александрович, я последую вашему совету. Ха-ха-ха. Последую и воспользуюсь возможностями, которые дает изоляция от всех мерзостей человеческого муравейника.

Неужели вы могли подумать, что такая мелкая пакость, как сидение взаперти, меня сломает? В таком случае глупость ваша еще глобальнее, чем я предполагал. Ведь подобное может быть страшно только тому, кто сам не способен создавать. А я творю. Творю каждую секунду своего бытия. Когда рождаю новые личности, новые события, новые идеи. Когда выхожу к вам, открывая новые горизонты, будоража, а иногда даже пугая.

Страх – великий двигатель стад человеческих. Классики прекрасно знали об этом и неоднократно тыкали людишек носом в их основной инстинкт. (Одноименный фильмец, кстати, невероятно узколобый. Секс как причина намного скучнее и мельче. Пованивает фрейдизмом и эпатажем, а совсем не желанием исследовать проблему и помочь с ней справиться. Впрочем, о чем это я? Разве Голливуду когда-нибудь было не плевать на зрителя? Лишь бы деньги несли. А выставленная напоказ вагина стоит гораздо больше неприятной правды).

Но великие умы никогда не чурались неудобных тем. Показывая людям их убожество, они указывали его первопричину. Ведь если присмотреться к обычному человеческому существу поближе, то тут же станет ясно: его желания и страсти открывают путь страху, а вслед за ним – слабости и бездействию. Стерильное общество воспитало нас так, что страх руководит нами всю жизнь, потому что даже в помыслах любое наше действие приравнивается к совершению греха, вызывает чувство вины и самоосуждение. Господи, да даже рождение в христианстве – это УЖЕ грех! Ну не скотство?! В итоге у ограниченного тупого обывателя нет никакой возможности разорвать этот порочный круг, так как нечего противопоставить страху.

Именно это я и хочу изменить в людях! Я хочу, чтобы их страх сделался так силен, чтобы мириться с ним уже не представлялось возможным. Чтобы наконец-то человек вспомнил о том, что он Человек! Я не так эгоцентричен, чтобы единолично восседать на троне Создателя. Я хочу, чтобы и остальные разделили со мной эту честь… Но не даром, не просто так. Сила требует платы. И чем больше она, тем более требовательна. Я заплатил свою цену, лишившись свободы. Вернее, сознательно выбрав изоляцию. И не жалею об этом. По сути, плата мизерная – люди, в смысле личных контактов и взаимодействий, никогда не были мне интересны. Но сам наш вид, сообщество, потенциал человеков… О, это совсем другое дело.

Тем более что у меня есть изумительный инструмент, который вы сами вложили в мои руки. Интернет. Глобальная сеть. Связь со всем миром без необходимости вступать в прямой контакт. Простор без горизонта!

Вот вы для чего заходите в интернет, пасетесь в социальных сетях стадом гыгыкающих баранов? Чтобы потешить свое эго, выпятить несуществующую значимость, блеснуть нагугленным интеллектом.

Низость и мерзость ограниченного умишки. Вам дан такой невероятный инструмент, позволяющий стать в глазах всех остальных кем угодно. Гамлетом, Дракулой, графом Монте-Кристо… Но вы предпочитаете оставаться в образе дрожащей твари.

Но я – не такой, как вы. У меня хватило смелости спросить себя однажды: кто я? Кем хочу быть? К чему стремлюсь?

Ответы пришли удивительно быстро. Вероятно, они всю жизнь теплились где-то в глубине моего сознания, и не хватало маленького толчка, чтобы мир вокруг и внутри стал ясным, как грань кристалла.

Я художник, творец, создатель. Все так. Но какова моя роль? Кого я хочу воплотить в глобальном сценарии? Какой результат должен быть в итоге?

Мое вынужденное заточение заставляет или скорее позволяет снова вернуться к этим вопросам. Я воздаю по заслугам тем, кто должен быть наказан. Значит, я судья? Или палач? Но и в том и в другом случае это означает, что моя роль – слуга. Неважно чей – бога, царя, правителя. В любом случае подобное недостойно творца. А значит, я