При обучении случались и курьезы. Черчилль рекомендовал вооружить отряды «леопардов» автоматами «томпсон», но выяснилось, что таких автоматов всего-то 40 штук на всю Англию. А для переброски десанта штурмовых отрядов через Ла-Манш сумели отыскать с полдесятка моторных катеров, причем в двух из них двигатели были неисправны. Когда решили, что при проведении операций в темное время суток солдаты отрядов коммандос будут вымазывать лица черным, нигде черного грима не оказалось, и его пришлось покупать в театре на Уордур-стрит.

Не приходится удивляться, что первый рейд на Ле-Туке-Пари-Плаж нельзя было назвать успешным. По словам официального историка, коммандос «добились немногого и в то же время многого. Военные сведения особой ценности не имели, зато сам факт такой операции вселил уверенность в сердца англичан».

Следующая операция прошла успешнее. В борьбе за превосходство в воздухе исключительно важное значение приобретал радар, и немцы в Брюнвале[23] на французском побережье между Феканом и Гавром установили мощную радиолокационную станцию. Ее обнаружил английский агент, после чего в указанный район направили группу специалистов, которые и определили ее назначение и степень важности. 7 февраля 1942 года в район этой станции с самолетов сбросили отряд коммандос численностью до 120 человек. Для поддержки этого отряда с моря высадили еще 32 человека. Группе удалось захватить часть важной радиоаппаратуры и взорвать станцию. Доставленная в Англию аппаратура позволила раскрыть часть наиболее тщательно охраняемых секретов немцев в области электроники.

В дальнейшем разведывательные функции коммандос отходили на задний план, уступая место чисто военным. Разведку вели другие — при министерстве экономической войны была создана разведгруппа, получившая название Управление специальных операций (УСО).

Создание Управления специальных операций было результатом развития идеи Черчилля, высказанной им в коротенькой записке генералу Исмею 24 июня 1940 года после капитуляции Франции. «Представляется крайне важным, — писал он, — создать сейчас, пока еще не захлопнулась ловушка, организацию, которая помогала бы французским офицерам и солдатам, а также видным специалистам в области техники, желающим сражаться, пробираться в порты. Необходимо создать своего рода «подпольную железную дорогу»… Не сомневаюсь, что по ней непрерывным потоком двинутся решительные люди, а нам дорого все, что может пригодиться для защиты французских колоний». Премьер-министр все же решился передать это, прямо скажем, нестандартное предложение узколобым консерваторам из военного министерства, но не сразу, а когда те созрели для восприятия подобных идей.

Насколько опасно было предлагать подобные идеи, наглядно показывает пример судьбы подполковника из полка First Royal Dragoons А.-Д. Уинтла. В период Дюнкерка он загорелся идеей рекрутировать на аэродромах Франции французских летчиков для оказания продолжительного сопротивления нацистам. Эта идея возмутила его непосредственного начальника. Произошло бурное объяснение. В конце концов Уинтлу были предъявлены обвинения в нарушении субординации, отягощенные угрозами в адрес старшего офицера. В конце концов его оправдали, но с тех пор уже никто из его коллег не решался раздражать полковника Блимпа представлением ему разного рода оригинальных идей.

Но если таких, как Уинтл, просто ставили на место, к Черчиллю все же прислушивались. Военное министерство решило добавить специальный оперативный отдел к военной разведке, и, кроме этого, на более широкой основе и с использованием нестандартных подходов, как уже говорилось выше, на свет появилось Управление специальных операций. Возглавил УСО генерал-майор Габбинс. В своей лекции от 28 января 1948 года он изложил задачи УСО так:

«Потрясение от первых успехов немцев было глубоким, в особенности на оккупированных территориях Западной Европы. Франция, Бельгия, Голландия, Дания и Норвегия были в шоке. Только закаленные столетиями борьбы и угнетения поляки сохранили присутствие духа. И тем не менее сотни тысяч людей во всех этих странах не желали признавать поражение и искали средства продолжения борьбы.

Страны Британского Содружества вынуждены были обороняться, и всем было ясно, что пройдут годы, прежде чем высадка наших сил станет возможной, но что необходимо было предпринять уже тогда — атаковать врага любыми нестандартными методами, атаковать все его военные объекты, наносить урон его военному потенциалу, где только возможно, истощать его мощь, распылять его силы. Это окажет максимум пользы для сил освобождения, когда придет время высадки наших сил на континент. Именно для выполнения этой задачи и было создано Управление специальных операций».

По словам Габбинса, план действий заключался в следующем:

«Воодушевлять народы оккупированных стран и помогать им подрывать военный потенциал Германии везде, где это только возможно, путем саботажа, диверсий и т. д. и в то же время создавать в этих странах тайные внутренние силы, организованные, вооруженные и подготовленные для действий к началу нанесения главного удара…»

Первоначальный замысел Черчилля (или, в данном конкретном случае, полковника Уинтла) впоследствии расширился. 23 июля Черчилль писал главе военного министерства: «Срочно и безотлагательно принять все меры для обеспечения получения в условиях соблюдения секретности всех необходимых сведений о германской армии на всех ее оперативных участках, для установления тесных контактов с местными жителями и для засылки и внедрения агентуры. Надеюсь, это будет осуществляться широкомасштабно вновь создаваемыми организациями УСО и Министерством экономических военных действий».

Любовно окрещенное «Старой фирмой» Управление сцецопераций помещалось в двух зданиях на Бейкер-стрит. Руководство располагалось в доме Майкл-Хаус, а остальные работники — в доме Норгби-Хаус, неподалеку оттуда, где якобы проживал Шерлок Холмс. Для непосвященных это была контора исследовательского бюро «Интерсервис ресерч бюро» — так, по крайней мере, значилось на вывеске двери в Норгби-Хаус. Другие отделения организации рассеялись по всему Лондону, каждое под аналогичным прикрытием.

Необычное размещение УСО в рамках министерства экономических военных действий объясняет, почему его самым высоким чином стал тот, кого при всем желании трудно было вообразить устроителем диверсионных актов и организатором шпионской деятельности. Это был достопочтенный Хью Далтон, сын известного церковного деятеля. Выпускник Итона, по специальности адвокат с правом выступать в высших судах и доктор Кинг-колледжа Далтон прекрасно зарекомендовал себя на должности эксперта по контролю за бюджетом от партии лейбористов и в свое время служил канцлером казначейства. Далтон согласился управлять УСО едва ли не из одолжения. С неким равнодушием, что ли, и с неким оправданным возмущением человека, случайно оказавшегося в месте, славящемся дурной репутацией. Кто-то из сотрудников УСО однажды сказал, что Далтон напоминает ему один из тех больших гонгов на деревянных подпорках, которые в старых провинциальных имениях созывают приглашенных на обед. «Стоит по нему ударить обтянутым кожей молоточком, как он выдает глубокомысленный звук, — иронизировал насмешник. — Так и Далтон — но ведь обедов-то не предвидится».