– Это точно! – весело отозвался отец, услышав конец фразы. – Тем более с получки!

А дядя Вова и вовсе оживился, возбужденно потер ладони и подмигнул.

Серега мешал бурлящее варево и с голодухи глотал слюну даже на запах «поросячей каши». Чтобы отвлечься, смотрел, как мужики ладно справляются со своим делом. Дядя Вова был здоровенный лоб – высокий, мордатый, косая сажень в плечах. Замасленный комбинезон тракториста на нем готов был лопнуть по швам. А отец ниже почти на голову и в плечах пожиже, хотя жилистый, выносливый, и характер у него, как гранитный камень…

Когда пропарка была окончена, дядя Вова сгрёб жар вилами, подошёл к почерневшей от гари туше и одним движением отрезал закопченный закрученный хвост.

– Пацанчик, иди сюда! – позвал он.

– Чё? – отозвался Сергей.

– Иди, чё-то дам!

Мальчик тщательно облизал налипшую на руку кашу, спрыгнул со стула и подошёл.

– На! – протянул Вова свиной хвост. – Мусоль, пока тёплый!

Сергей с хрустом откусил кусок хрящевой ткани с толстого конца и принялся жевать, не отводя глаз от самодельного ножа с длинным матовым лезвием в руке дядьки.

– Нравится? – заметил тот. – Рано тебе ещё такой!

Он вытер лезвие о штанину и спрятал в кожаные ножны на поясе.

– Ладно, держи сюрприз! – отец пошарил в кармане, достал новенький складень, протянул. – Вот, этот гораздо лучше!

Зачарованный Серега принял подарок. Ребристая пластмассовая рукоятка с массивными латунными оголовками, утопленный сзади «в спинке» стопор, четко щелкающий при открытии хищного, «щучкой», клинка… Да еще маленькие желтые крокодильчики с обеих сторон рукоятки – нож так и назывался: «австралийский крокодил»… Серега как положил его в карман, так всегда и носил, только на ночь вынимал и прятал под подушку. С ножом он чувствовал себя уверенно – как будто у него самого выросли крокодильи зубы, мощные костистые лапы и страшный зубчатый хвост! Да и полезная это оказалась вещь! Серега срезал им удилища, вырезал мечи для игры со сверстниками и дубинки для драк с ореховскими… Увидев в кино, как герой лихо метает ножи, тоже стал тренироваться и даже кое-чему научился!

Однажды, когда ореховские пацаны подстерегли Серегу за околицей, на речке, он достал своего «крокодила», раскрыл и бросился на перегородившую путь лыбящуюся троицу. И враги разбежались, только пятки засверкали! Свидетелем этому стал проезжающий на телеге со свежескошенной травой Никитос, он подозвал победителя, угостил папиросой и, с интересом разглядывая, спросил:

– Ну, а если бы пришлось, вальнул бы их?

– Чего? – переспросил Серега, с трудом сдерживаясь, чтобы не закашляться от противного едкого дыма, и рассматривая синее солнце и перстни на руке односельчанина. Клетчатая, не по сезону, выгоревшая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутая до пупа, открывала и другие узоры на его бледном теле: обвившуюся вокруг кинжала змею на правом предплечье, русалку на левом, звезды на груди вокруг сосков.

«Крутой!» – с почтением подумал Сергей.

– Ну, порезал бы этих фуфлыжников? – усмехнулся Никитос.

– А то! – уверенно сплюнул Серега. Он вовсе не был в этом уверен, но разочаровывать крутыша, которого боялась вся деревня, не хотелось.

– Молодец! – одобрительно кивнул тот. – И запомни раз навсегда: если достал пику – коли не задумываясь! Пусть этих гадов хоть целая кодла, вали, сколько успеешь! Хоть одному, да кишки выпусти!

– Ясен пень! – снова сплюнул горькую слюну Серега. – Я же мужик!

– А ты, я вижу, штымп духовитый! – Никитос похлопал его по плечу. – Только мужиком себя не называй. Мужик – это простой работяга, вон, как твой пахан!

Подросток насупился.

– А чем мой отец плох?

– Да ничем, – пожал плечами Никитос. – Только ничем и не хорош! Ты ведь не хочешь всю жизнь со свиньями возиться? Чтоб от тебя, как от них, воняло? Ну, чего молчишь?

– А что свиньи? – неуверенно произнес Сергей. – Свиньи – полезные. Мясо всем нужно, а семье заработок не помешает…

Никитос усмехнулся.

– У матери корова, ей корм нужен, вот я везу. Сколько надо косить на целую телегу? И где моя коса?

Серега пошарил взглядом. Косы действительно нигде видно не было.

– Не ищи, не найдешь! Думаешь, я сам на поле ломался?

– А кто же еще?

Никитос небрежно махнул рукой и вытер вспотевшие ладони о замызганные рабочие штаны.

– Фраерок один, фермер с Заполянки, Короедов фамилия. Он много травы накосил, вот и поделился со мной! Так что, совсем необязательно самому мясо выращивать. Пусть мужики это делают! Если провоняешься свиньями, тебя прозовут чуханом, а это полный форшмак!

– Что значит «фраерок»? – спросил Сергей, окончательно запутавшийся в незнакомых словах и непонятных правилах. – Почему он с тобой делился?

Никитос снова хлопнул его по плечу.

– Приходи ко мне, я тебе все про настоящих пацанов, про правильную жизнь обскажу… Понравишься – в пристяжь к себе возьму… Потрешься возле меня, с авторитетными людьми познакомлю… Подрастешь, может, толк из тебя и выйдет!

Никитос тронул вожжи, худая лошадь, выйдя из дремы, рванула вперед, и телега, вздымая пыль, с грохотом покатилась к селу. Серега долго смотрел вслед – ему было лестно, что такой крутой парень обратил на него внимание. Так, с ножа, началось их знакомство.

Правда, «крокодил» во всей красе продержался недолго: сломалось острие – сухой столб оказался крепче, из дуба, наверное, был. Отец сточил обломок наискосок шлифовальным кругом – нож стал вдвое короче, утратил изящество и хищность, словно у крокодила отрубили половину морды… Теперь он мало отличался от клинообразного сапожного ножа деда Тимофея, сделанного из полосы железа с намотанной вместо рукоятки синей изолентой. Правда, рукоятка оставалась прежней и на ней красовались маленькие крокодильчики…

Искалеченный «австралийский крокодил» исправно служил хозяину ещё почти год, пока Серега не потерял его на бахче. Искать маленький нож на огромном поле, между черными и зелеными с полосой арбузами, среди бескрайней донской степи, продуваемой жарким ветром с пылью, было бесполезно, и хотя Сергей очень старался, успехом его старания не увенчались.

Когда он подрос, отец разрешил пользоваться оружием посерьезней: от деда остались старая тульская двустволка «БМ –16» и припасы к ней: несколько десятков патронов, гильзы, порох, дробь. Сергей выходил из села к лесополосе, стрелял ворон, пулял в надетые на палки консервные банки… Он научился снаряжать патроны и мог бы стать настоящим охотником – кругом в изобилии водились зайцы, лисы, куропатки, на реку частенько садились утки. Но настоящие трофеи его не интересовали – просто нравилось стрелять. Что по банкам, что по воронам – никакой разницы. Банки с жестяным звоном подпрыгивали и, изрешеченные, слетали с палок, противно кричащие вороны замолкали и камнем падали вниз, а черные перья еще долго кружились в воздухе…