litbaza книги онлайнДетективыГорячий угон - Данил Корецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 80
Перейти на страницу:

Он удивлялся осторожности ворон, которые обычно не обращают внимания на людей, но если у тебя за плечами ружье или даже палка в руках, – то хитрые птицы ни за что не подпустят тебя на расстояние выстрела!

– Недаром вороны по триста лет живут! – объяснил ему отец.

– Значит, у них ум есть? – спросил Сергей.

Отец покачал головой.

– Ум не ум, а хитрость имеется! Всякая тварь жить хочет, а ворона, выходит, больше других…

Но Серега перехитрил птиц: прятался в шалаш, насыпал в десятке метров зерно – и бил наверняка! Это был настоящий азарт: кто кого? Только вороны быстро раскусили его хитрость и перестали приближаться к шалашу, не обращая внимания на приманку. Тогда он избрал другую тактику: садился то тут, то там – в кустах под деревьями, замаскировавшись ветками, и часами ждал, пока черная цель не окажется в пределах прицельной дистанции. Но и такой метод недолго давал результат: вороны вообще перестали летать к этому месту – кружились вдалеке, над соседней лесополосой, а когда он пытался организовать там засаду – возвращались туда, где его уже не было… А стрелять по банкам ему уже было неинтересно: одно дело изрешетить неодушевленную жестянку, и совсем другое – перехитрить осторожное живое существо и метким выстрелом отнять у него жизнь, пусть маленькую, птичью, но для вороны – самую настоящую и единственную…

* * *

– Фрайер – тело бесполезное, лох одним словом, – свысока вещал Никитос, развалившийся на старом диване, выставленном во двор, под навес. Сергей напряженно сидел рядом на краешке табуретки и внимательно слушал.

– Но не всегда! Есть чел, который хоть зону и не топтал, но живет по понятиям, воровской закон соблюдает, черной масти помощь оказывает… Тогда его зовут козырным фрайером, за людской стол пускают, с грева долю выделяют. Короче, вроде как в авторитете ходит. А если помощи от него, как с козла молока, если он просто наблатыкался для виду, чтобы себе жизнь облегчить да масла с салом перехватить, тогда другое дело! Тогда он просто набушмаченный фрайер, и никакого к нему респекта быть не может… Понял?

Сергей кивнул, хотя на самом деле запутался в уркаганских правилах и непонятных словах, а потому понял меньше половины. Похоже, Никитос видел его насквозь – он усмехнулся.

– Конечно, здесь блатные премудрости туго доходят, – он обвел рукой небольшой двор со сваленными в углу молочными бидонами и бутылками из-под дешевого портвейна, мычащей в хлеву коровой, матерью – тетей Еленой, кормящей с крыльца оживленно кудахчущих кур. – А попадешь в зону, там мозги перестроятся, живо все поймешь!

Сергей не собирался попадать в зону, но возражать наставнику не стал.

– А ты за что сидел? – спросил он.

– Не «сидел», а «чалился»! Или «зону топтал»! Или «у хозяина гостил», – назидательно поправил Никитос. – За что правильные пацаны попадают? За вымогалово! Не по бакланской же статье, за хулиганку… Баклан еще хуже фрайера!

Они помолчали.

– А что такое «чухан» и «форшмак», – в очередной раз поинтересовался Сергей.

– Запомнил? – загоготал Никитос. – Чухан, или чушок – грязный, вонючий чел. А форшмак – это какая-нибудь харкотина, сопли, дерьмо… Уронил сигарету на парашу, а потом закурил – вот и офоршмачился. Или с опущенным законтачил… Короче, позор полный… За этим следить надо строго! Если кто тебя обозвал чушком, а еще хуже – козлом или петухом – тут же ответку давай по полной. Не дашь – значит, ты и есть тот, кем тебя назвали!

– А что надо сделать?

– Да спросить, как с гада! Ливер отбить или на пику насадить!

– А если он сильнее?

– Неважно! Ни на что смотреть нельзя, какой бы он ни был! Одолеть не можешь – глаз выбей, ухо откуси!

– Так за это же срок добавят!

– Ну и что? Пусть добавляют! Лучше десятку авторитетным пацаном мотать, чем год опущенным! Пацан свой срок на одной ноге отстоит, а «петух» через месяц вздернется или вскроется…

– А если свиньей обзовут?

– Свинья – это только свинья, за ней дурного смысла нету. Можешь в ответ сказать: «Сам свинья!» – и дело с концом. Тут еще важно, кто назвал: если свой, кент, дружбан, семейник, то это дело шутейное. А если чужой – дай в рыло для порядка – и хватит с него!

И, видно заметив сомнения на лице слушателя, добавил.

– Имей в виду: надо быть духовитым и ничего не бояться. Всегда бей первым! Какая бы ни была кодла – определи, кто главный, и дай ему в рог! Тогда для остальных ты будешь главным! И не думай о том, что будет дальше. Кто думает – спит в кутке для обиженных! Запомни кавказскую пословицу: «Если ты волк – кусай, если баран – терпи!» Так что, выбирай, кем быть: волком или бараном!

Сергей уже несколько месяцев ходил к Никитосу. Слушал рассказы о его героической жизни, о громких «делах», огромных сроках, о том, как он наводил порядок в зонах, сидел в карцерах, вскрывал себе вены, поддерживал блатных и воевал с ментами… С его слов выходило, что во всех колониях знают его имя, да и вообще блатной мир и за проволокой, и на воле уважает Никитоса и признает его авторитет настолько, что даже приглашает «разводить» серьезные споры. Как он умудрился в свои двадцать девять лет совершить столько подвигов, было непонятно, у Сергея даже шевелились смутные подозрения.

Иногда у Никитоса сидели Чага и Худой – из Климовки, они приезжали на «Ниве», держались уверенно и развязно. Чага был маленький, но верткий, его изрытое следами от угрей лицо ничего не выражало, он рассказывал, что занимался боксом и любого может с ног свалить. Худой оправдывал свое прозвище: высокий, тощий, с тонким острым носом и развинченными движениями, он о себе вообще ничего не рассказывал. Климовские были с Никитосом примерно одного возраста, но тюремного опыта не имели и старшинство хозяина признавали, как бы молчаливо подтверждая его заслуги. Старшие пили какой-то шмурдяк почти черного цвета, бросая пустые бутылки в угол двора, из-за чего тетя Елена не раз поднимала крик. Предлагали выпить и Сергею, но тот отказывался, ссылаясь на строгость отца.

Степан Федорович действительно такое общение не одобрял и запрещал ходить «к этому уголовнику», но Сергею было с ним интересно, да и тетя Елена принимала его приветливо, угощала варениками и молоком, а сам Никитос ничего плохого не требовал, с удовольствием учил жизни, раскрывая молодому человеку глаза на многие ее скрытые закономерности. Случай с Бульдозером во многом подтверждал его слова, значит, и во всем остальном он тоже не отходит от истины. Почему же им нельзя дружить? Правда, отец в чистую дружбу не верил.

– Он тюремный, и на пятнадцать лет тебя старше – какая между вами может быть дружба! – кричал отец, распаляясь все больше и больше. – Это он тебя приучает к себе, заманивает… А потом попросит о какой-то мелочи, потом еще о чем-то, покрупнее, потом еще и еще… Знаешь поговорку: «Коготок увяз, всей птичке пропасть…»

Но Сергей считал, что отец преувеличивает. Да и потом, он и не думал слушаться Никитоса, свиней бросать не собирался, тем более что они приносили хороший доход и семья стала жить лучше. Отец и мать приоделись, ему тоже купили новые брюки, рубашки, куртку, новые ботинки. Хату привели в порядок: побелили, покрасили наличники, отремонтировали крышу, настелили новые полы и покрыли их линолеумом «под паркет»… Новый котух поставили, родители поговаривали, что через пару лет можно будет выкупить пустующий кирпичный дом на другом конце села…

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?