— Ну что ж, мисс Горст, — говорит она, когда служанка с подносом удалилась, — надеюсь, вы славно прогулялись в обществе мистера Рандольфа Дюпора. Похоже, погода сегодня располагала к прогулкам — хотя сама я из дома не выходила, занятая своими хозяйственными обязанностями.

Вот оно! Завуалированное порицание и обвинение, тонкая шпилька в мой адрес, отпущенная с величайшей ловкостью.

— Да, очень славно, — отвечаю я с самым простодушным и безмятежным видом. — Мистер Дюпор чрезвычайно приятен в общении, и погода сегодня, как вы верно заметили, чудесная.

— Вы правы, — говорит она, беря свою чашку. — Мистер Рандольф и вправду весьма приятен в общении. Такой непринужденный, такой искренний — и такой не похожий на брата. Окружающие в большинстве своем считают мистера Персея высокомерным и неприступным, каковые качества напрочь отсутствуют у младшего брата.

Пауза. Маленький глоток. Улыбка.

— Вы ходили в Истон по собственному почину, полагаю?

— Да. Миледи любезно отпустила меня на все утро, поскольку дела призвали ее в город.

— Поздравляю вас, мисс Горст. Подумать только — не успели вы приехать в Эвенвуд, а леди Тансор уже отпускает вас на целое утро! Беспрецедентный случай, я бы сказала. Ваша предшественница не пользовалась такими милостями.

— Мисс Пламптр?

— Ну да. Мисс Дороти Пламптр. Конечно, она была начисто лишена обаяния, что шло ей во вред.

— Но я слышала, она плохо служила миледи, — неискренне говорю я. — Еще я слышала, здесь вышла какая-то неприятная история, ставшая причиной ее увольнения. Надеюсь, я не позволяю себе лишнего?

— Ничуть. Все разговоры, происходящие между нами двумя здесь, в этой комнате, носят сугубо частный характер, и вы совершенно верно слышали: действительно, имел место прискорбный инцидент — кража одной из брошей ее светлости. Я лично в жизни не поверила бы, что мисс Пламптр способна на такое. Она так и не призналась в краже, хотя в конечном счете брошь нашли в ее комнате. Но все это осталось в прошлом. Теперь место мисс Пламптр занимаете вы, мисс Горст, и вас ждет совсем другое будущее, я уверена.

Я улыбаюсь, словно польщенная комплиментом, но помалкиваю.

— Мистер Покок прав, — добавляет она. — «Умница-разумница» — так он вас назвал, кажется? В любом случае, вы очень хорошо осведомлены о здешних событиях — прямо-таки маленькая лазутчица! Сначала профессор Слейк, теперь мисс Пламптр — не говоря уже о том, сколь быстро вы снискали расположение и леди Тансор, и мистера Рандольфа. Мистер Персей Дюпор, несомненно, будет следующим — или вы и его уже покорили? Вот это была бы настоящая победа! Все-таки сам наследник!

К вечной полуулыбке теперь добавляется тихий смех и добродушно-лукавое выражение лица. «Мы с вами уже стали друзьями, — словно говорит чарующий взгляд миссис Баттерсби, — а друзья могут говорить друг другу подобные вещи, не боясь обидеть». Но я не верю. Она не питает ко мне приязни и не хочет подружиться со мной, хотя я понятия не имею, каким своим поступком я настроила ее против себя. Неужели она не может простить мне невольную дерзость, выразившуюся в том, что я — простая горничная — позволила мистеру Рандольфу Дюпору проводить себя до Эвенвуда? Или дело в ревности к миледи, благоволящей ко мне? А может, считая меня равной по общественному положению, она опасается соперничества с моей стороны?

В разговоре с леди Тансор я назвала миссис Баттерсби «весьма толковой особой» — и да, она явно обладала умом и способностями, ставившими ее выше всех прочих слуг. Я не сомневалась, что она занимала в Царстве Прислуги особое положение (практически заместительницы или полномочной представительницы леди Тансор), которое страстно желала сохранить за собой. Какой бы ни была причина ее недоброжелательного отношения, мне хотелось выяснить, в чем именно она заключается. Пока же я знала лишь, что неожиданно для себя обзавелась врагом.

Тут в дверь постучала служанка, подававшая нам чай, и доложила, что в сухую кладовую проникли крысы — не может ли миссис Баттерсби прийти сейчас же?

— Что ж, долг зовет, — со смиренным вздохом промолвила домоправительница, когда служанка удалилась. — Он постоянно зовет. Сейчас у меня законный час отдыха — и вот вам пожалуйста. Боюсь, нам придется закончить нашу в высшей степени интересную беседу и мистеру Борроу придется подождать до моего возвращения — а вернусь я, скорее всего, ближе к полуночи. Как всегда.

Еще один вздох.

— Иные просто не могут позволить себе такую роскошь, как проводить время в свое удовольствие. Вечно появляются какие-то дела — вот теперь крысы!

Продолжая говорить, миссис Баттерсби поднимается с места и ставит мистера Борроу обратно на книжную полку.

— Но не беда. Было очень приятно, мисс Горст. Тут, в Эвенвуде, вы подчиняетесь только ее светлости и никому больше — как и я. Но если вам на первых порах, пока вы привыкаете к здешним порядкам, понадобится моя помощь или совет, я полностью к вашим услугам. Все считают меня довольно строгой особой, знаете ли. Возможно, я и вправду такая. Но я держусь иначе с теми, над кем не имею власти, а потому на вас моя строгость никогда не распространится, мисс Горст.

Миссис Баттерсби уже отворила передо мной дверь. Наши взгляды встречаются.

— Надеюсь, вы еще как-нибудь зайдете ко мне? — спрашивает она, когда я переступаю через порог.

— Конечно, миссис Баттерсби, с превеликим удовольствием, — говорю я с самой любезной улыбкой. — Если выдастся свободная минутка.

Миледи вернулась из Лондона только к семи и тотчас вызвала меня, чтобы одеться к ужину. Она выглядела усталой и подавленной после хлопотного дня.

— Вы исполнили вашу небольшую епитимью? — холодно осведомилась она, едва я вошла.

— Да, миледи.

— И сразу отправились обратно в усадьбу, как я велела?

Заметив мои колебания, она сурово поджала губы.

— Вам есть что сказать мне?

Памятуя о необходимости любой ценой завоевать доверие госпожи, я почла за разумное сообщить о своей встрече с «Б. К.». Услышав, что я не только видела получательницу письма, но и разговаривала с ней, леди Тансор заметно взволновалась и тотчас отошла к окну, где стала спиной ко мне, нервно теребя черную бархотку на шее.

— Так значит, вы пообщались с ней? — спросила она, продолжая смотреть в окно.

— Очень коротко, миледи, — просто сказала, что мне надо незамедлительно вернуться в Эвенвуд.

— И больше ничего?

— Ничего, миледи.

— А она сказала вам что-нибудь?

— Нет, миледи. Ничего существенного.

После этих моих слов баронесса испустила протяжный вздох, и поза ее стала менее напряженной.

— Какое у вас составилось мнение о ней? — спросила она далее.