– Что это? Викторина? – спросила женщина за стеклом.

В последние летние каникулы Хлоя одна летала на Бали, где ее мать посещала занятия по йоге. Лина хорошо помнила влог Хлои, в котором стюардесса везла ее на электрокаре к трапу самолета. На шее у нее был голубой прозрачный бейдж, который служил удостоверением ребенка, путешествующего без сопровождения. Хлоя облетела полмира, пересекая часовые пояса, в то время как самой Лине грозил провал уже у билетной кассы. Позади нее кто-то демонстративно застонал. Никто не хотел подождать ради девушки, которая впервые отправилась в путешествие в одиночку. Даже диспетчер.

– Если ты не знаешь, куда поехать, зачем тебе вообще это нужно? – недоверчиво спросила дама.

Она сорвала с носа очки для чтения и придвинулась ближе к стеклу, чтобы внимательнее рассмотреть свою невежественную клиентку.

– И сколько тебе вообще лет? – спросила она. – Твои родители знают, что ты здесь?

– Это сюрприз на Пятидесятницу, – пробормотала Лина, следуя примеру Хлои. – Для моей мамы. Она учится там на курсах.

Йогу она решила не упоминать. Мысль о том, что Соня, традиционно начинавшая свой день с черного кофе, сигареты и сердитого звонка Хьюго, занимается на коврике, показалась ей слишком абсурдной.

Взгляд диспетчера скользнул над головой Лины. Молниеносно Лина просчитала свои шансы на побег. Если все пойдет не так, она все равно сможет убежать. Дама за кассой была настолько объемной, что вращающийся стул, вероятно, задержал бы ее зад, если бы она последовала за ней. Лина обернулась и обратила внимание на двух полицейских-федералов, патрулирующих территорию с овчаркой. Зверь бушевал на поводке и лаял, скаля зубы на стеклянный фасад, в котором отражалась неоновая вывеска. Там двигалась какая-то тень? Тень, которая была копией беловолосого юноши?

За ней в очереди нарастало беспокойство. Пожилая дама склонилась над плечом Лины.

– Аугустенквелле, – выкрикнула она. – Это станция Аугустенквелле. Чудесное место для прогулок.

– Туда и обратно, – с облегчением кивнула Лина.

Через пять минут она отправила Бобби фотографию только что приобретенного билета. Все хорошо, написала она. Поезд RE 477 отъезжал в 10.45 с пути 4b. У нее оставалось восемнадцать минут. Даже нашла кого-то, кто знает этот район, добавила она. Лина протиснулась в зал ожидания, чтобы перехватить местную старушку, как только она приобретет билет. Внезапно она вздрогнула: в очереди стоял знакомый арендатор 185-го бокса. Парикмахер со страстью к китчу была с головы до ног в одежде кричащей леопардовой расцветки и тащила за собой дочь на розовом чемоданчике. В десяти метрах позади нее с коляской, чемоданами и мягкими игрушками прохаживался ее муж. Они стояли в очереди недалеко от Лины.

Лина опустила голову, прикрыла волосами лицо и попыталась стать как можно незаметнее. Она боялась, что в любую минуту раздастся голос:

– Лина, что ты здесь ищешь? Соня сказала, что ты едешь в гандбольный лагерь. – Но женщина-леопард не сводила глаз с окрестностей. Дочь целиком завладела ее вниманием.

– Эмпомпи, колони, колонастик, эмпомпи, – звучал высокий детский голосок среди бормочущих путешественников. – Колони! Ака-де-мия. Сафари. Академия. Пуф-пуф![10]

Малышка хотела расхохотаться, потому что у матери не было ни ловкости движений, ни чувства ритма. Близость между ними тронула Лину. Как выглядела бы ее жизнь, если бы не авария? Какой матерью была Рея? Образ надменной, почти истеричной Реи, который Соня описала в разговоре с Гарри Кингом, не имел никакого сходства с женщиной с семейного портрета, беззаботно прыгающей на диване. Лина неотрывно смотрела на веселый дуэт матери и дочери, когда девочка повернула голову и заметила ее. Лина достаточно часто встречалась с ними в «Сити-боксе». На мгновение время, казалось, остановилось. Лина испуганно сделала вдох. Она каждую секунду ожидала, что указательный палец маленькой девочки метнется в ее сторону и раздастся высокий детский голос: «Смотри, мам, вон там Лина со склада».

Девчонка вызывающе уставилась на нее, откинула свои белокурые локоны назад и показала Лине язык. От негодования Лина сделала то же самое. Малышка не заметила. Она хлопала мать по животу:

– Эмпомпи, колони, колонастик, эмпомпи. Колони!

Лина вздрогнула. Еще четыре минуты. Она торопливо обернулась. Нескольких секунд невнимательности было достаточно: старушки не было у билетной кассы. Словно сквозь землю провалилась.

– Йонас, иди сюда, – уговаривала его Хлоя.

Автобус скользил по шоссе. На столь желанных задних местах кучкой сидели Хлоя, Элиф, Софи и часть второй команды. Они кричали, смеялись, щекотали друг друга, ели и резвились. И все это в том объеме, который всем до единого дал понять, насколько невероятно крутыми, радостными, веселыми и популярными были Хлоя и остальная часть ее банды. Те, кто не смог стать частью этого круга, беспрестанно поворачивались назад, чтобы ничего не пропустить. Бобби подозревала, что ее мать быстро изменит свое мнение о командном спорте, когда узнает, как мало командного духа сохраняется за пределами поля.

– Иди к нам, Йонас, – во второй раз крикнула Хлоя через автобус. – Нам нужен кто-то с классным плейлистом.

– Мне и так нормально, – отмахнулся он.

Бобби восхищалась непринужденностью, с которой он отклонил предложение, которого тщетно ждала половина гандболистов. Йонаса не волновало, что думают о нем другие. Он занял двойное сиденье в безлюдной центральной части, чтобы вздремнуть. Его длинные ноги, как обычно, торчали в центральном проходе. Выше щиколотки у него была крошечная синяя татуировка, изображавшая волну. Бобби вытащила свою записную книжку, в которой вела беспрестанный список из десяти вещей, которые она хотела сделать и пережить до своего шестнадцатилетия.

1. Продать детскую кровать.

2. Спасти собаку (в крайнем случае, кота).

3. В один день понаблюдать за восходом и закатом.

4. Написать роман.

5. Искупаться при полной луне.

6. Покрасить волосы в фиолетовый.

7. Найти трех человек, которых также зовут Роберта Альберс. Навестить самого приятного.

8. Молчать целую неделю.

9. Потратить 50 евро на сладости.

10. Провести одну ночь в магазине «ИКЕА».

Бобби зачеркнула старую запись под цифрой 9. Из возраста, в котором желательна передозировка сладостями, казалось, она явно выросла. Ночь в мебельном магазине тоже утратила былую привлекательность. Перспектива вступить в перепалку с таким охранником, как Гарри Кинг, пугала ее. Вместо этого она дополнила список двумя новыми пунктами: