Нерастраченные чувства к покойной жене готовы были обрушиться на эту женщину. Но именно память о Лене и сдерживала Никифорова от проявления этих чувств. И неплохо было бы уйти от разговора с хозяйкой дома. Его дело маленькое – выполнять распоряжения начальства. Сейчас группа обыщет дом, и он уйдет.

– А вам не приходило в голову, что это, как минимум, неэтично? – возмущенно, хотя и без всякой истерии, спросила Юлия.

Хват отправился за понятыми, а Стрельнев и Чигиров уже зашли в дом, без всякого приглашения, Юлия же продолжала удерживать Павла во дворе. И ее, казалось, не пугало, что кто-то будет хозяйничать в ее комнатах без присмотра.

– Знаете, если бы я сейчас полез в рот к своему начальнику, это выглядело бы, по меньшей мере, странно, – Павел пальцами взял Юлию за локоток и повел в дом. – А для вас это вполне нормально.

– Это моя работа.

– Вот и я свой хлеб ищу в корзинах с грязным бельем.

– У нас нет грязного белья...

– Охотно верю.

– Вы арестовали моего мужа.

Они зашли в круглый холл, где их уже ждали Стрельнев и Чигиров.

– Поверьте, на то есть серьезные основания.

– Но я не могу поверить, что Эдуард мог убить человека.

– Я даже не знаю, что вам на это сказать, – сочувствующе посмотрел на женщину Павел.

– Юлия Савельевна, нам бы хотелось знать, где ваш муж хранит личные вещи, – с кислым видом обратился к ней Стрельнев.

Ему вовсе не хотелось рыться в чужих вещах, но раз уж возникла такая необходимость, он хотел поскорей закончить начатое. И готов был прямо сейчас приступить к обыску, но его сдерживали понятые, верней, их отсутствие.

– Смотря что вы подразумеваете под личными вещами. Если это белье, то в спальне, если одежда, то в гардеробной, бритвенные принадлежности находятся в ванной...

– Да, кстати, вы можете собрать вещи вашего мужа, – проявил участие Павел. – Я мог бы отвезти их к нему в камеру.

– Нет, не надо. Семен уже взял все, что нужно...

– Семен?!

– Да, мой брат.

Павел понял, о каком Семене идет речь. Это был тот самый парень, с которым у него вышел непростой разговор в казино. Значит, из казино он поехал к сестре; что ж, вполне логично...

– Я смотрю, он решил окружить вашего мужа братской заботой, – насмешливо заметил Павел.

– У нас в семье так принято – помогать друг другу, – быстро, но не очень уверенно ответила Юлия.

– Что ж, дружная у вас семья... А вы чего к мужу не поехали?

– Ах да, извините! – спохватившись, женщина устремилась к лестнице на второй этаж.

Но по ней уже спускалась забавная девчонка лет шести. Белые гольфы, розовое платьице, глаза шальные, отчего недетская сосредоточенность на лице вызывала умильную улыбку.

– Мама! Мама! У Динки колготки мокрые! – смешно замахав руками, заявила она.

– А памперс?

– И памперс мокрый. Я его на колготки надела!

– Э-эх ты, чудо!

Юлия скрылась на втором этаже, оставив гостей на первом.

– Брат ее здесь был. А если он здесь был, то барсетку Блинкова искать бесполезно, – сделал вывод Павел.

– Почему? – меланхолично посмотрел на него начальник.

– Потому что Семен в курсе всех его дел. Я не удивлюсь, если за баранкой «десятки» сидел он.

– Ну да, рожа у него бандитская, – кивнул Чигиров. – И наглый, как танк...

– Потому что за ним семья. Большая мафиозная семья. И сам по себе Бурбон – далеко не последний человек в городе.

– Да, дело серьезное, – кивнул Стрельнев. – И опасное, если человека из-за какого-то магазина убили.

– Мафия, как рак, – почесав у себя за ухом, философски изрек Чигиров.

– И, возможно, с метастазами, – совсем не весело улыбнулся Павел. – Ничего, будем оперировать. Возможно, без наркоза...

– М-да, задал ты нам задачу, Никифоров, – без упрека, но все же безрадостно посмотрел на Павла Стрельнев.

В это время появился Хват с двумя понятыми из соседнего дома, и дело сдвинулось с мертвой точки. Но, как и предполагал Павел, барсетки и других личных вещей Блинкова в доме не обнаружилось. Не было здесь и париков, которыми мог воспользоваться Лихопасов. Не нашел Павел и сломанных очков. И в гараже только «Пежо», а «десятка», конечно же, отсутствовала.

– Ну что, ничего? – без особого злорадства спросила Юлия, когда оперативники собрались уходить.

На улице уже стемнело, во дворе зажглись фонари.

– Приносим вам свои извинения, – недовольно буркнул Стрельнев и первым направился к воротам.

Последовал за ним и Павел. Но Юлия протянула к нему руку, коснувшись плеча. Похоже, она не хотела, чтобы он уходил.

– Мне кажется, у вас есть ко мне вопросы, – пряча глаза, тихо сказала она.

– Вопросов много, – согласился он.

Но будет лучше, если озвучит их Цветкова, мысленно добавил он. Она следователь, пусть и выясняет, что да как.

– Так в чем же дело?

– Поздно уже, вам детей пора укладывать...

Он и сам понимал, что не хочет уходить. Но и оставаться здесь нельзя.

– Дина уже спит. Она у меня умница, рано спать ложится... У вас тоже есть дочь?

– Что? – встрепенулся Павел.

– Я что-то не так сказала? – пугливо спросила женщина.

– Откуда вам известно про мою дочь?

Он уже не думал о том, что ему нельзя здесь оставаться. И махнул Хвату рукой – жестом показал, чтобы они ехали домой без него.

– Ну... Я так подумала, – растерянно смотрела на него Юлия.

Похоже, она обвиняла себя в собственной глупости.

– Вы совсем не умеете врать! – насел на нее Павел. – Семен вам говорил про мою дочь?

– Да, говорил, – призналась она.

– Что он про нее говорил?

Павел злился. Не зря Бурыбин наводил про него справки, выискивая слабые места. Все-таки нашел брешь в его обороне. За себя Павел не боялся, а за Машу переживал очень.

– Ничего... Сказал, что у вас взрослая дочь.

– Зачем он это сказал? – допытывался он.

– Он сказал, что ваша дочь живет с человеком, у которого магазин рядом с «Седьмой орбитой»...

Павел в бессилье сжал кулаки. Вне всякого сомнения, в лице Семена Бурыбина и его семьи он обрел достойного и очень опасного противника. Но ведь он, в принципе, готов был к такому развитию событий.

– И что из этого следует?

– Вы пытаетесь защитить своего зятя, поэтому и придрались к моему мужу.