В воскресное утро после зарядки и завтрака он, сказав, что идет гулять, направился к дому, где снимала комнату учительница. Пришлось, правда, из-за этого делать уборку в квартире, пожертвовав субботним вечером. Но чего не сделаешь ради любви.

По дороге нужно было забежать в магазин. Здесь он с успехом испробовал свое обаяние на продавщице. И та практически без уговоров продала ему бутылку рислинга, только завернула ее в бумагу, чтобы замаскировать. Кроме вина он купил несколько пирожных. С деньгами у Саши сейчас проблем не было. Отец периодически подкидывал ему то рубль, то трешку. Ему импонировало, что сын шустро знакомится с девушками. Вот и сегодня Петров потратил очередную трешку. И двинулся дальше.

Для начала он обошел дом вкруговую, убедился, что во дворе никого нет.

После этого осторожно поднялся по лестнице, ухитрившись не скрипнуть ступеньками.

Дверь в мансардную комнату была чуть приоткрыта, и Саша, пару раз постучав, прошел вовнутрь.

Наташа, похоже, только что встала, она стояла около умывальника в халатике, накинутом на розовую комбинацию, и чистила зубы.

При виде ученика она явно растерялась и покраснела, зубная щетка выпала у нее из руки прямо в раковину. Саша поставил полную авоську у дверей и в два шага дошел до девушки, обняв, начал целовать в губы, перепачканные зубной пастой.

Как пару дней назад в классе, девушка не сопротивлялась. Не разжимая объятий, Петров закрыл двери на защелку. От Наташи пахло мятой, молодостью, телом… Он чувствовал упругую грудь, и тут Сашу покинули последние остатки благоразумия. Он легко поднял на руки кажущееся невесомым тело и понес к кровати. Там, положив девушку на одеяло, он рывком поднял комбинацию и начал целовать полные груди и набрякшие розовые соски.

Через несколько минут ошалевшая от напора девушка сама помогала ему раздеваться.

– Саша, Саша, мальчик мой, что же ты наделал, – шептала через час Наташа, гладя его по мускулистой груди. Она всхлипнула, и слезы потекли у нее по щекам.

Петров зажмурился, ему было хорошо. Рядом лежала красивая девушка, несколько минут назад послушно делающая все, что он хотел. Он считал, что не произошло ничего плохого. Главное, чтобы ни одна зараза не узнала, чем они занимаются.

«Милая моя, – думал он про себя. – Не надо плакать, все будет хорошо. Пройдет много лет, у тебя, быть может, будет не один мужчина, но своего первого мальчишку ты не забудешь никогда, как и я наверняка не забуду тебя».

Вслух, однако, он эти взрослые мысли высказывать не стал, закрыл рот девушки губами и прижал ее к себе.

Еще через час они, одевшись, сидели за столом. После бокала рислинга Наталья Юрьевна немного пришла в себя, слезы у нее закончились, и она слабо улыбалась, слушая Сашкин трёп. Ей было стыдно спросить, но очень хотелось знать, откуда так хорошо ее ученик понимает, что нужно женщине в постели.

Еще через некоторое время они спустились на первый этаж и зашли к хозяйке. Наталья Юрьевна сообщила той, что уговорила своего ученика расколоть ей дрова. Сразу втолковать все глухой старушке не получилось. Пришлось писать все на тетрадном листе. Сначала бабуля не соглашалась, но, узнав, что это будет сделано бесплатно, обрадовалась, и моментально договор был заключен. Таким образом повод для прихода к учительнице в дом у Петрова получился железный. А двадцать кубов пиленой березы можно было колоть не один месяц.

«Ну, вот я и женщина, – размышляла Наташа, оставшись одна в своей девичьей светелке. – А сколько было сомнений, боязни. Но ни в каких мечтах не представляла, что это будет пятнадцатилетний мальчишка. Хотя как знать, если вспомнить, что о своих мужьях рассказывали коллеги, то мне очень сильно повезло. Но все же, на ком этот мальчишка так натренировался? Он ведь меня завел одним прикосновением, ничего не соображала, шла ему навстречу в самых извращенных желаниях. О боже! Мне его уже снова хочется. Неужели я превращаюсь в падшую женщину, совратительницу малолетних? Как теперь с этим жить?»

– Где ты шлялся? – такими словами встретила Клавдия Васильевна загулявшего сына.

Тот в ответ принялся рассказывать:

– Понимаешь, мам, мы с парнями шли по Фрунзе и встретили Наталью Юрьевну. Она спросила, кто может расколоть дрова ее хозяйке. Ну, я согласился и пошел с ней смотреть, что да как. Потом она меня чаем напоила, поэтому и задержался.

Лицо Клавдии Васильевны подобрело.

– Молодец! Хвалю. Вот это дело хорошее, всяко лучше твоих тренировок. Кстати, много там дров?

– Ну, как сказать, – сообщил Петров рассудительно. – Если буду по выходным колоть, то считай до середины августа. А если раза три в неделю, в пару месяцев уложусь.

– Ого! – воскликнул Петр Александрович, выходя из кухни. – Сколько же бабка дров припасла?

– Много, – односложно сообщил сын. – Кубов двадцать пять точно будет.

На этом тема расколки была закрыта, и Сашу позвали обедать.

– Ишь как лопает! – радовалась мама. – Что значит просто поболтался по улицам, без своих тренировок. Аппетит нагулял отличный.

А Петров действительно проголодался, бокала сухого вина и чая с эклером было слишком мало для его сегодняшних подвигов, и он старательно восполнял потерю питательных веществ в организме. Он еще не знал, вернее запамятовал, какой облом ему готовит батя.

Тот вскоре появился собственной персоной и сказал:

– Сашкец, тут такое дело, придется тебе с бабкиными дровами поторопиться…

– А что случилось? – спросил сын.

– Понимаешь, этим летом мы планируем открыть спортивный лагерь в Сямозере. Работать он начнет с пятого или шестого июня. Я рассчитывал, что ты поедешь туда со мной. Тренироваться сам будешь, да я тебе девчонок группу поручу, у тебя хорошо получалось с ними возиться.

«Че-е-ерт, совсем забыл! – загудели мысли в Сашиной голове. – Точно! В этом году лагерь должен быть».

В прошлой жизни о нем остались самые лучшие воспоминания, только вот батя тогда не поручал ему заниматься с малышней.

«Так, сейчас начало апреля, – мысленно соображал он. – Значит, до конца мая время есть. А может, так еще лучше. Есть повод ходить каждый день. Часик дрова поколю, часик чаю якобы попью в кроватке у Наташи. Ладно, как получится, так получится», – закончил он на такой высокой ноте свои размышления.

Отец не уходил, озадаченный молчанием отпрыска.

– Сашкец, ты что, недоволен? – удивленно спросил он примолкшего сына. – В лагерь ехать не хочешь?

– Не, нет, папа, конечно, хочу, – сообщил он отцу. – Просто обдумывал, как с дровами быть. Придется вечерами подольше работать.

– Правильно, – одобрил отец. – Это по-нашему, Петровы трудностей не боятся.

«Отлично, – решил Саша. – По крайней мере ближайшие два месяца поллюциями мне не угрожают, если только Наташка вдруг не решит, что спать с учеником нехорошо, и не пошлет меня куда подальше».