подсветом в местах стыковки частей. Их шлемы были оборудованы защитными панелями и подсвечены индикаторами датчиков.

«Как мухи, слетевшиеся на разлагающийся труп», — подумал Хогас, сравнивая их внешний вид головного убора с насекомым.

— Куда собрался, беляк? — остановил его на входе старший охраны с выбитыми на груди двумя вертикальными прямоугольниками и шевроном «майор Герг».

— Вы, господин майор, всех так встречаете на входе? Может лучше спросите мои документы? — лаконично поинтересовался Хогас.

— Ты чё, белокочанный? Свалил отсюда! Здесь штаб, а не казарма челяди, вроде тебя! Где ты только «Номэксом» разжился? — вступил в разговор ещё один гвардеец, стоявший у входа.

— А вас, господин сержант, судя по всему, не учили хранить военную тайну. Вы решили первому встречному рассказать о том, что здесь штаб объединённой группировки войск?

— По-моему ты свой датчик страха где-то потерял, курнаец! Зачем тебе в штаб? — продолжал говорить сержант.

— Что и требовалось доказать — всего лишь несколько фраз и вы полностью провалили свою работу. Подтвердили информацию о штабе остановили меня слишком близко от входа в здание, полный высшего командования группировки… — но Хогаса вновь прервал майор.

— Генералитет сейчас на обеде. Тебя ещё раз спрашиваю — жить перехотел? — офицер угрожающе двинулся вперед.

— Ребята, я прошу прощения, вы не злостные нарушители, а просто тупые придурки. Дайте-ка я пройду, пока вас совсем не уволили, — Хогас попробовал убрать с дороги майора, но тот оказался крепким парнем, не уступающем ему в силе.

— На землю! Живо! — прокричал сержант, но у курнайца оказались несколько иные планы.

Ударом левой ноги, он выбил винтовку из его рук, а правым локтем сбил с ног майора, попутно вырвав у него правой рукой пистолет-пулемёт. Направив его на гвардейцев, которые потянулись за своим оружием, правой ногой Хогас прижал старшего офицера к земле. Не дожидаясь ответных действий от сержанта, выхватил из-за спины свой пистолет и наставил на него.

«Жаль лица у них закрыты панелями!» — подумал Хогас. Он видел лишь огни индикаторов и датчиков, направленных на него, но ощущал потоки ненависти от гвардейцев, закованных в суперпрочные костюмы.

Трясущимися руками, охрана штаба выполнила воинское приветствие. Курнаец понял, что подобная честь оказывается не ему.

— Полковник! Отставить! — раздался грубый гортанный голос. Его обладателя Хогас знал уже очень давно.

— Генерал Лигефрем, рад вас слышать! — сказал он, одновременно убирая своё оружие, снимая ногу с майора и поворачиваясь. — А теперь и видеть. Прибыл для выполнения задания.

Командующий группировкой находился в окружении нескольких высших офицеров, одетых в полевую форму ОСФ — зелёные кожаные плащи с небольшими шевронами на левой груди. Высокие ботинки, изрядно испачканные грязью и головные уборы — береты по цвету принадлежности к виду войск и эмблемой ОСФ по центру.

— Вы что здесь устроили? Кем себя возомнили? — генерал не унимался и продолжал сверлить Стража своими алыми глазами. В этом не было ничего удивительного — представители расы сиясэтов имеют отличительную способность — их глаза меняют оттенок красного в зависимости от эмоций.

«Прям индикатор гнева», — подумал Хогас. Он много раз работал с сородичами Лигефрема и его всегда поражала прямолинейность с которой ведут дела сиясэты.

Своей плотной чешуйчатой кожей тёмно-зелёного цвета сиясэты чем-то напоминали кродайлов, но на этом сходство заканчивалось.

Лигефрем пребывал не просто в гневе, а в состоянии бешенства, о чем говорили ровные ряды небольших рогов, вздымавшиеся в такт его дыхания. Особо это было заметно между глазами — там, где заканчивался центральный ряд костяных образований. Он, как и многие представители его расы, не носил головного убора. Его красный берет — принадлежность к Верховному штабу ОСФ — был вложен в нагрудный карман.

Сиясэты, наряду с гальет и курнайцами создали современную структуру власти в галактике много садеев назад. Именно сиясэты и предложили делить нашу историю на такие периоды — садей, что с древнего означает «тысяча». Тысячи галактических лет назад отцы и матери основатели Главного Совета договорились и сели править.

И как это ни печально, но большинство руководящих постов с тех пор занимают именно эти «рогоносцы», основным принципом которых всегда было «есть моё мнение и неправильное», а также «как долго я буду за вас делать свою работу». Многих такое положение дел не устраивало, включая и самого Хогаса.

— Господин генерал, я бы не стал на вашем месте повышать голос. Может мы с вами наконец поговорим в штабе, куда меня так любезно не впустили? — спокойно объяснил Хогас, что ещё больше разозлило Лигефрема. Дыхательные пути сиясэтов находились за скулами и сейчас, на холоде, выдыхаемый им воздух превращался в пар. Со стороны казалось, что генерал «кипит». Впрочем, это почти соответствовало действительности.

— Будь моя воля, вы бы отправились под арест за превышение полномочий и пререкания с командованием, — проревел Лигефрем, но тут же его глаза сменили цвет на более тусклый, означавший, что он успокаивается. — Однако, у вас сейчас намечен сеанс связи с Главным Советом. Хочу поприсутствовать, а затем мы с вами и обсудим «ваше задание», — он сделал особый акцент на последних словах, чем озадачил Хогаса. Затем он развернулся и направился к раздвижным дверям штаба.

Страж отдал пистолет-пулемёт майору-гвардейцу, который очищал себя от грязи и проследовал за генералами.

Глава 17

Командный центр располагался в подвале одного из зданий. Несколько офицеров связи и боевого расчёта уместились вдоль одной стены. Их мониторы выводили различную информацию по текущей ситуации на Карулеусе, начиная с метеорологической обстановки и заканчивая количеством съеденной каши в солдатской столовой. Диаграммы, схемы, таблицы — очередной муляж на фоне общего упадка ОСФ в последние годы.

Хогас отмечал, что огромнейшая структура галактических сил живёт по инерции и давно нуждалась в реформировании. Большинство генералов погрязло в коррупции, а рядовой состав не имел должной подготовки. Не будь у землян милитаристских стремлений, которые нужно было хоть как-то купировать, то и ОСФ давно бы развалились. Парадокс, но именно люди и тянут основную нагрузку этой операции на Карулеусе.

«Что будет, если Земная Федерация всё же примет сторону 'Экстрариума»? — задавался вопросом Хогас, хотя сейчас ему не хотелось думать о таких глобальных вещах.

В командном центре продолжались оживлённые разговоры в ожидании установления связи с Главным Советом. Для лучшего обзора Хогас расположился в конце большого прямоугольного стола, поверхность которого была заставлена кружками и стаканами, а также несколькими бутылками с