Проснувшись с первыми лучами солнца, Маурос выглянул во двор и вместо осёдланного коня увидел накрытые столы: родные организовали праздник по случаю его отъезда. Невзирая на ранний час, начали собираться гости. «А в Ферлатисе было как-то поспокойнее», – подумал эльф. По мере взросления он стал предпочитать шумным компаниям тишину и уединение. Незаметно выскочить через заднюю калитку не удалось: его попытку сбежать пресёк сосед, который тащил на праздник огромную корзину отборных фруктов. Сосед наивно решил, что Маурос спешил к нему на помощь. Он вручил ему тяжёлую ношу и принялся громко, чтобы все слышали, расхваливать вежливого, заботливого, воспитанного и расторопного племянника уважаемой тётушки Лурдес. Гости дружно с ним согласились. В результате во дворе тёткиного дома стоял такой шум, как на центральной площади столицы в ярмарочный день. Мауроса усадили за стол на почётное место и стали потчевать, как самого дорогого гостя. «По-моему, они с принцем Бласко носились бы меньше, чем со мной, реши он наведаться в Асертио», – подумал молодой эльф.

Поздним вечером ему удалось вырваться из тёплых объятий родни и наконец поехать домой. В дорогу тётушка Лурдес собрала «маленький» узелок с пирожками. Судя по его размеру, запаса провизии хватило бы минимум на неделю и не одному Мауросу, а целой компании. Юный эльф не побоялся отправиться в обратный путь на ночь глядя. Места эти он знал хорошо. Они были, пожалуй, одними из самых спокойных в двух эльфийских королевствах. Разбойных нападений здесь никогда не случалось, а в сказки про леших и злых духов леса он не верил. «Главное – вырваться из шумного балагана! У меня уже голова гудит, как пчелиный улей. Спасибо этому дому, поеду к родному», – подумал Маурос. Он проехал примерно треть пути, когда решил остановиться и заночевать прямо в лесу.

Он устал от бесконечных празднеств и пирушек. Шумные застолья не веселили его, а скорее наводили тоску. Пить он не любил, а в этот раз явно перебрал с домашним яблочным вином. Ах, какой это был чудесный напиток! Божественный нектар, а не вино! Выпить его было можно больше бутыли. По мере опьянения по телу разливалось приятное тепло и истома, гость мирно засыпал, а наутро просыпался трезвым как стёклышко. Это вино можно было бы использовать, как самое приятное снотворное, если бы не требовалось выпивать так много. Тётушка Лурдес ни от кого не скрывала рецепт и давала его всем, кто просил. Вот только странная вещь: ни у кого не получалось такого изысканного напитка. Видимо, главный секрет её вина заключался в ней самой, в её доброте и радушии. Кроме пирожков, тётя Лурдес дала племяннику в дорогу пузатую, оплетённую лозой бутыль вина и написала на бумажке точный рецепт. «Передай его драгоценной тётушке Ронесе. Пусть порадует старика Эусебио, да и тебя заодно», – напутствовала она Мауроса на прощание.

Маурос спешился, развёл костёр, расседлал коня и привязал его к дереву. Конь воспользовался передышкой, чтобы пощипать траву, листочки и тоненькие веточки. «Можно подумать, тебя там морили голодом. Обжора! Я к тебе обращаюсь! Не позорь честных эльфов!» – в шутку сказал Маурос. Конь и ухом не повёл. «Знаешь, последую и я твоему примеру. Что-то мне есть захотелось», – добавил уставший путник и налёг на вино и пирожки, вспоминая заботливую тётушку Лурдес добрыми словами. Плотно поужинав во второй раз, эльф лёг спать. Он соорудил удобную лежанку из веток, накрылся попоной, а под голову положил узелок с пирожками. Несмотря на все усилия Мауроса, тёткиных подарков почти не убавилось. Он быстро заснул. Ему было тепло и уютно, снились приятные сны, но под утро всё кардинально изменилось. Костёр погас, согревающий эффект яблочного вина окончился, стало холодно и промозгло. Поляну, где спал Маурос, затянул густой белый туман. Дело в том, что неподалеку находилось болото.

Для лучшего понимания дальнейших событий следует хорошо ориентироваться на местности. От Асертио до Ферлатиса вела одна дорога. Можно было поехать и кружным путём, да какой смысл? Дорога, соединявшая оба поселения, походила на прямую линию, прочерченную на карте и перенесённую высшими силами на земную поверхность. Ехать по ней было одно удовольствие. Около пяти километров от ворот Асертио дорога шла меж полей, которые с любовью возделывали местные жители; они выращивали превосходную пшеницу, рожь, овёс, ячмень, гречиху и кукурузу. Потом дорога пересекала небольшой лес. На его дальнем от Асертио краю располагалось болото. Оно не считалось гиблым или опасным: в нём до сих пор никто не утонул. Находилось оно в стороне от дороги, а следовательно, ни объезжать, ни обходить его не требовалось. Конный путник мог разглядеть вдалеке густые заросли камыша, пеший не увидел бы и их. Чтобы утонуть в нём, путешественнику следовало бы постараться: специально съехать с проторённого пути, углубиться в лес, а потом добровольно зайти в болото и увязнуть в трясине. То есть ему полагалось бы быть либо круглым дураком, либо самоубийцей, желавшим умереть медленно и мучительно. Существ со странностями всегда хватало на Южном континенте, но таких даже тут не нашлось. Поэтому у здешней топи репутация ещё не оказалась подмоченной.

Ведь когда болота считаются проклятыми? Когда они лежат поперёк важного маршрута, а обходить их далеко, долго, муторно и неудобно. Тогда непременно найдутся торопыги или олухи, которые захотят срезать путь. Большинство из них потонет в трясине. О них, возможно, и не узнают. Но те, кому посчастливится выкарабкаться и остаться в живых, примутся рассказывать всякие невероятные ужасы. Слушателям легче поверить, что болото заколдовано или проклято, чем назвать большинство жертв дураками, целиком и полностью виноватыми в собственных несчастьях. Нередко болота осушали, чтобы проложить короткую и удобную дорогу для безопасности путников. Великий Повелитель Лесов и Болот переживал их уничтожение, как потерю близкого родственника. Он проклинал ненавистных ведьминых детей и создавал в отместку новые болота, из принципа располагая их в ещё более неподходящих местах. И история с роковой точностью повторялась.

К счастью, это болото находилось в стороне от дороги и не пользовалось дурной славой. Оно спокойно существовало тысячу лет и никому не мешало. Сбоку по причудливой дуге к болоту подступали горы, окончание узкого скального хребта Хатха, тянувшегося на десятки километров. Прямо над болотом в скале в пяти метрах от земли виднелась пещера. Вход в неё напоминал небольшой парадный балкон, какие любят устраивать у себя в замках богатые вельможи, чтобы любоваться красивыми видами. Правда, с этого балкона вид открывался более чем посредственный. Ну кому охота любоваться трясиной? Только Великий Владыка Лесов и Болот мог часами созерцать мутную, коричневую, затянутую тиной воду, на поверхности которой изредка образовывались пузырьки. Его глаза радовались каждой кочке, островку с чахлыми деревцами, густым зарослям камыша. Живое разнообразие в этот откровенно скучный пейзаж вносили изумрудно-зелёные лягушки, толстые жабы, редкие утки, длинноногие цапли и прочая болотная живность. Но, как говорится, о вкусах не спорят.

Скальный хребет в одном месте примыкал к дороге и служил естественным барьером, отделявшим лес от новых бескрайних полей. Эти ухоженные пашни, простиравшиеся до холмов Ферлатиса, обрабатывали жители поселения Биарки, находившегося в двух километрах от дороги. Чтобы попасть в него, приходилось делать небольшой крюк, однако потери сил и времени оправдывали себя с лихвой: поселение славилось в двух эльфийских королевствах отменным тёмным пивом. Такого изысканного напитка с насыщенным вкусом больше нигде не умели готовить. Жители Биарки гордились им, щедро угощали гостей, поставляли ко двору двух эльфийских королей, Бартоло и Медардо, но ревностно хранили его рецепт, составленный около двух тысяч лет назад. Был он известен лишь старшему мастеру пивоварни. Приняв решение отойти от дел, он передавал тайну преемнику – более молодому члену его семьи или лучшему мастеру. Опасаясь, что однажды живая цепочка прервётся, эльфы выгравировали рецепт на серебряной табличке и положили её в железный ларец с двумя хитрыми замками, который спрятали в тайнике в доме старшего мастера пивоварни. Все его домочадцы старше семнадцати лет знали о его местонахождении. В их обязанность входила регулярная проверка его сохранности. Эти хитрости придумал первый пивовар по имени Бьёрко, которому Биарки и обязан был своей славой. Бьёрко боялся, что рецепт его тёмного пива украдут, и тогда родной Биарки лишится привилегий и стабильного дохода. Железный ларец с двумя мудрёными замками был выкован по специальному заказу Бьёрко у Северных гномов. Те запросили немалую цену; пивовар уплатил её, не раздумывая. Гномы дали стопроцентную гарантию: «Подобрать ключ или взломать замок невозможно». Один ключ носил при себе старейшина поселения, а второй всегда висел на шее у старшего мастера пивоварни. Такие меры гарантировали сохранность и безопасность главному достоянию Биарки.