Я взглянула на кактусы – столбики с вертикальными складками. На фотографии можно было рассмотреть крошечную птичку, пристроившуюся в изгибе отростка. То ли ее не задевали колючки, то ли она искала в них защиты от чего-то еще. Кто знает, гудение могло быть просто резонирующим эффектом ветра на открытом пространстве, каким-нибудь метафизическим эхом песка, солнца и пустынных ящериц. А может, кактусы шумят так же, как морские раковины.

Я подняла взгляд от ее рук. Она снова смотрела на меня, выжидающе. Я кивнула и улыбнулась. «Кто знает?»

– Ты спать собираешься? – позвал снизу Крис.

Кейт взглянула на тетрадь, скользнула глазами по первым строчкам: «Сегодня продала дом. Подписала бумаги, оставила ключи на столе и захлопнула за собой дверь».

– Да, сейчас иду.

Слышно было, как он секунду постоял у лестницы, словно собираясь что-то сказать. Еще через некоторое время заскрипели пружины кровати. Кейт выжидала, передумав спускаться. Потом перевернула страницу.

Элизабет переехала в Стэмфорд, в собственную однокомнатную квартиру в викторианском доме; он не блистал ухоженностью, но обладал собственным шармом и предлагал ту независимость, которой у нее не было до сих пор. Впервые ее жизнь сконцентрировалась в одном месте.

«Все, никаких моих кусочков нигде больше не разбросано. Я согнала в стадо всех овечек. Все, что хранилось у отца, он передал мне, переезжая в Лос-Анджелес. Я перевезла остальные картины из подвала маминого дома. Теперь они устроились здесь, за телевизором. Взяла ее антикварный сундучок и собираюсь хранить в нем свои дневники. Это, наверно, самая красивая из всех моих вещей».

По вечерам Элизабет отправлялась на пробежку, миля за милей по улицам Стэмфорда. Потом ела готовый ужин из кафе перед телевизором. Коллеги по работе оставались единственными друзьями, которых она упоминала. Но, по-видимому, девушки не встречались вне работы. Элизабет вспоминала слова матери, укорявшей ее за то, что она не умеет быть восприимчивой и располагать к себе людей. Может, Амелия была права. Даже в детстве, когда Элизабет просили улыбнуться, она не могла сделать этого без усилия над собой. Элизабет знала, что должна измениться. «Я не вхожу ни в какие группы, не завязываю отношений на стороне, не стремлюсь ни в какие сообщества, кроме художественного объединения. Я могла бы сгнить здесь, и никто бы не заметил».

Кейт остановилась. Элизабет была сердцем их детсадовской группы, быстро вникала во все, что намечалось и планировалось. От того времени, что они знали друг дружку, осталось ощущение постоянной улыбки. Если умение быть в центре группы не было врожденным, то Элизабет должна была научиться этому где-то. Или уметь хорошо скрывать свои чувства. Тут Кейт одернула себя. Человек не притворяется среди друзей.

Когда Элизабет объявила подругам на работе, что продала дом матери, Джоди и Пег из ее отдела предложили отметить это дело, выехав куда-нибудь на выходные. В расписании одного клиента спланировали четырехдневный уик-энд, пришедшийся на окончание турнира по гольфу, и заказали билеты на самолет, чтобы побывать на фолк-фестивале в Колорадо.

«Пешие походы и спа. Девчоночья компания. Танцы под живую музыку с кружкой пива. Боюсь, придется их разочаровать. Я не умею зажигать и болтать так же непринужденно, как зажигают и болтают другие. Но все равно рада, что они мне предложили».

Поездка удалась, и они стали говорить, что надо бы почаще так собираться. Но в течение следующего года Джоди успела выйти замуж, а вскоре ее примеру последовала Пег.

Большую часть выходных Элизабет проводила, просматривая фильмы. «Это совсем не то, где мне хотелось бы остаться через десять лет. Одна в гостиной, готовая еда из тайского ресторана, старый аквариум Анны с рыбками – и ничего больше».

1 февраля 1989 года

Первая ночь на новом месте: я снова в Нью-Йорке! Здесь меня могут пять раз ограбить еще до того, как я внесу плату за этот месяц. Чертова дыра на третьем этаже в доме без лифта. Но мне здесь нравится. Я так устала от пригородов. Мне нужен свежий воздух, нужна хорошая «аэрация» (Малкольм мог бы гордиться – ему нравится, когда к месту употребляют термины из гольфа. Если бы только не злился так из-за того, что я стала работать у его конкурентов в самом центре Мэдисон-авеню).

29 апреля 1989 года

Они называют ее Бегунья из Сентрал-парка. Так можно было бы назвать любую из нас, кто бегает вокруг водохранилища по вечерам, втайне опасаясь, что с ней может приключиться нечто подобное. Я была на том самом месте, может, за двадцать минут до того, как все произошло. Если бы я бежала чуть медленнее или задержалась, чтобы ответить на телефонный звонок перед тем, как выйти за дверь, то оказалась бы на месте как раз в то самое время. Часто ли в жизни бывает такое? Каждый день состоит из этих крошечных выборов с 57 тысячами возможных вариантов. Ты выбираешь не ту линию метро и оказываешься рядом с человеком, больным менингитом; или встречаешься взглядом с тем, в кого влюбишься; или покупаешь лотерейный билет в этом винном погребке вместо того погребка и срываешь банк; или опаздываешь на поезд, который срывается с рельсов. Все в этой жизни чертовски обусловлено. Любое сделанное движение и миллион несделанных приводят к сложным последствиям, означающим жизнь или смерть, любовь или крах надежд, или что-нибудь еще. Только попробуй дать слабину, и это тебя парализует. Но ты должен прожить свою жизнь. Альтернативы ведь нет?

Температура на чердаке понизилась градусов на десять. Кейт обняла плечи руками и подтянула под себя ноги. Элизабет выбрала тот рейс только потому, что он отправлялся на один час позже. Вот и вся причина. В емейле она пошутила над этим: «Заплатила лишних 50 долларов за возможность поспать в самолете». Так проявляет себя случайность.

Большую часть года, выходя за порог дома, Кейт спрашивала себя, когда это должно произойти. Скопление пара, которое вызовет последующее разрушение. Подозрительный рюкзак, забытый в торговом центре. Отравляющая таблетка, подброшенная в водохранилище Макмиллан, – нет, целый флакон. Вещество проникнет в водопроводную систему, просочится ядом в водопровод на ее кухне, попадет в еду ее семье, если она откроет кран, прежде чем воду успеют обезвредить. Бывают случайные катастрофы, как это произошло с Элизабет, а бывает преступный замысел. Но конечный результат тот же – все непредсказуемо.

В кухне бунгало звонко, словно лязгнула пустая оловянная посуда, зазвонил телефон. Номер Кейт дала немногим, да и то потому лишь, что ее сотовый не отличался надежностью – то разряжался, то просто ничего не принимал. В общем, по домашнему звонили так редко, что они почти забыли о его существовании, и теперь настойчивое дребезжанье разорвало утреннюю тишину, как вой сирены.

Кейт застыла над бассейном со шлангом в руке, слушая и надеясь, что трубку возьмет Крис. Телефон замолчал на середине третьего звонка. Негромкий и недолгий разговор… тишина…

Отец, подумала Кейт. Что-то с отцом. Он работал допоздна в университете и частенько забывал принять сердечные капли.