– Конечно же я люблю её! – возразила миссис Таунсенд. – Просто у меня не получается выражать свои чувства. Знаете, когда я прочитала это письмо и увидела, как совершенно чужой ребёнок старается ради моей дочери и дарит ей подарки от моего имени, у меня в душе что-то перевернулось. И я примчалась сюда.

– Так пойдите к ней и поговорите, – предложила мисс Белл. – Джоан поймёт. Главное, что вы её любите. Она у вас такая нежная и добрая девочка.

– И мне обязательно хочется поблагодарить Элизабет, – прибавила миссис Таунсенд.

– Конечно, но сначала повидайтесь с дочерью, – посоветовала мисс Белл.

Миссис Таунсенд показали, где находится больница. Увидев на пороге женщину, Матрона сразу поняла, что это мама Джоан.

– Она только уснула, – предупредила Матрона гостью и провела в палату.

Миссис Таунсенд присела у кровати Джоан и долго-долго глядела на её несчастное исхудалое личико. Женщина не выдержала и тихонько поцеловала Джоан в щёчку.

Та сразу проснулась и открыла глаза. Увидев мать, она долго смотрела на неё, не произнося ни слова.

– Мама… – сказала она наконец. – Это ты меня сейчас поцеловала?

– Ну конечно же я, – ответила миссис Таунсенд, и на глаза её навернулись слёзы. – Бедная моя девочка, я очень расстроилась, узнав, что ты заболела.

– Ох, а я так боялась, что ты приедешь. А теперь не нарадуюсь.

– Дорогая, прости, что я забыла про твой день рождения. Знаешь, нам нужно кое-что прояснить. Кстати, а почему ты не хотела, чтобы я приехала?

– Потому… Потому что я боялась, что ты рассердишься, узнав о подарках, которые ты не присылала.

– Лучше послушай, что я тебе скажу…

И миссис Таунсенд присела на краешек постели, прижала к себе Джоан и рассказала ей всю правду: что у неё был братик и что он умер.

– Знаешь, я так горевала по нему, что совсем тебя забросила. Я должна была радоваться, что у меня осталась ты… – Голос миссис Таунсенд задрожал. – А ты всегда была такая робкая, тихая, никогда ни о чём не просила… И я принимала это как должное. Ты ведь никогда ни на что не жаловалась.

– Ну как я могла, – вздохнула Джоан. – Зато теперь всё встало на места. Ведь я ничего не знала! Ну почему ты мне раньше не сказала? Главное, что ты рядом, любишь меня и всегда помнишь обо мне.

– Ну конечно! – улыбнулась миссис Таунсенд. – Я просто не понимала, что ты страдаешь. Обещаю: твоя мама исправится. Только выздоравливай поскорее, хорошо?

– Ой, ты знаешь, мне уже гораздо лучше, – сказала Джоан.

Когда Матрона заглянула в палату, она увидела, что Джоан сидит в подушках и улыбается.

– А я сегодня буду есть ВСЁ! – объявила Джоан. – Ко мне мама приехала!

Потом они вдвоём обедали – Джоан, сидя в кровати, а мама – воспользовавшись прикроватным столиком.

– Когда я получила твоё письмо, то сразу догадалась, от кого подарки, – рассказала Джоан. – Со стороны Элизабет это сумасшедший, но благородный поступок, она такая и есть. Знаешь, это мой самый первый настоящий друг. У неё доброе сердце, хотя недавно из-за неё вся школа стояла на ушах, настолько она безобразничала. Жаль, что скоро мы расстанемся: Элизабет решила вернуться домой.

– Очень хочу с ней познакомиться, – заметила мама. – Прекрасная девочка, так переживает за тебя. Благодаря Элизабет мы с тобой поняли друг друга.

В палату вошла Матрона с градусником.

– А можно позвать Элизабет? Я хочу познакомить её с мамой, – попросила Матрону Джоан.

– Сначала померяй температуру, – сказала Матрона, с удовлетворением отметив про себя, что Джоан съела весь обед. Через пару минут она забрала градусник: – Ну вот, температура спала, слава богу. Можно послать за Элизабет.

Элизабет репетировала с Ричардом, когда в класс заглянула медсестра:

– К Джоан приехала мама и хочет с тобой повидаться. Матрона разрешила, но только ненадолго.

У Элизабет упало сердце. Значит, миссис Таунсенд получила её письмо и примчалась сюда. Интересно, о чём она хочет с ней побеседовать?

– Что-то мне боязно, – призналась Элизабет. – Какую бы придумать отговорку?

– Но ведь Джоан – твой друг, – удивился Ричард.

– Так-то оно так, но… Я не могу тебе всего объяснить. Плохи мои дела.

Девочка закрыла ноты: вид у неё был озабоченный.

– Эй, улыбнись! – подбодрил её Ричард. – Главное – с честью взглянуть в лицо неприятностям.

– Так и сделаю, – ответила девочка, тряхнув кудряшками. – Только… что же теперь будет?

Элизабет вошла в здание больницы и натолкнулась на Матрону, которая шла и чему-то улыбалась.

– Как Джоан? – спросила Элизабет.

– Гораздо лучше. Ещё немного, и мы её выпишем.

– Здо́рово. Я могу к ней зайти?

– Да, конечно. Но только ненадолго, пожалуйста. И постарайся не шуметь: Джоан ещё слабенькая.

Элизабет вошла в палату, тихонько прикрыв за собой дверь. Джоан лежала на белой постели, а рядом с ней примостилась на стуле миссис Таунсенд.

– Так ты и есть Элизабет? – Лицо женщины расплылось в улыбке.

«Значит, она не сердится на меня», – с облегчением подумала Элизабет. Она подошла к подруге и чмокнула её в щёчку.

– Я рада, что тебе лучше. Ужас как соскучилась.

– Правда? – заулыбалась Джоан. – Я тоже.

– Элизабет… – Миссис Таунсенд притянула девочку к себе. – Спасибо тебе за письмо. Я, конечно, очень удивилась. Но нужно иметь мужество, чтобы написать всё как есть.

– Ох я и намучилась с этим письмом, – призналась Элизабет. – Если честно, я была уверена, что вы будете ругаться. Но мне так хотелось порадовать Джоан в день её рождения! Я совсем не подумала, что мой обман всё равно раскроется. Короче, я сглупила.

– А ты не расстраивайся, – подбодрила девочку миссис Таунсенд. – Это даже к лучшему.

– Да? – Элизабет удивлённо посмотрела на Джоан, а потом на её маму.

– Да, ты даже не представляешь, насколько теперь всё хорошо, – улыбнулась миссис Таунсенд. – Джоан всё тебе объяснит. Я рада, что у моей Джоан появился хороший друг. Теперь она чувствует себя гораздо уверенней. И спасибо школе Уайт-лиф.

– Ох, Элизабет, может, всё-таки останешься? – Джоан взяла подругу за руку. – Может, не стоит уезжать?

– Нет, Джоан. Я ведь уже сказала. Только трусы меняют своё решение. Получу согласие собрания, и в конце четверти родители меня заберут.