Когда она оказалась рядом, Бинг ухватил ее повыше локтя.

— Пригнись, — велел он. — Я хочу посмотреть, не стоит ли машина у конца выезда.

Согнувшись почти вдвое, он начал пробираться сквозь деревья, таща Мелину за собой. Они прошли буквально несколько шагов, когда сзади послышался шум двигателя. Бинг повернул голову и замер, а его пальцы так впились в руку Мелины, что она задохнулась на миг от боли и ужаса.

Из ворот виллы выехал большой автомобиль, оснащенный мощным прожектором, который поворачивался из стороны в сторону, освещая широкое пространство вокруг дороги. Мелина поняла, что еще несколько мгновений — и луч упадет на них, и они на этом холме окажутся как на ладони. Белый смокинг Бинга и ее светлое платье прекрасно выделялись на фоне деревьев, но Мелина не успела по-настоящему запаниковать, потому что внезапно что-то сбило ее с ног.

Она ощутила удар о землю, камешки впились в ее спину, а тело Бинга накрыло ее, не давая дышать. На несколько секунд Мелина потеряла возможность рассуждать, она ощущала только боль в плечах и нехватку воздуха. Вспоминая об этом позже, она решила, что на миг потеряла сознание.

Потом она почувствовала охватившие ее руки Бинга, его тело, все крепче вжимающее ее в землю, и увидела яркий свет, скользящий по ветвям деревьев у них над головами.

«Они нас увидят, увидят!» — билась в голове Мелины паническая мысль. Она задержала дыхание, прислушиваясь, потом попыталась вдохнуть снова.

— Тихо! — одними губами произнес Бинг, уловив ее хриплое дыхание, и девушка замерла снова.

Раздались голоса, разговаривавшие по-арабски, и они приближались. Они заметили машину, — поняла Мелина с каким-то тупым отчаянием, и теперь им достаточно просто поднять головы, чтобы увидеть беглецов. Да, они лежали в неглубокой канаве, сейчас сухой и усыпанной камнями, которую, видимо, промывали ручьи в дождливый сезон, но белый смокинг Бинга все равно должен был быть заметен.

Голоса раздавались все ближе и яснее. Хотя Мелина не понимала слов, она догадалась по интонациям, что арабы подошли к машине и гадают, куда подевались ее владельцы.

Мелина чувствовала, как сердце Бинга колотится в ее грудную клетку, и по тому, как он продолжал вжимать ее в землю, понимала, что он тоже боится. Боль от впивающихся в спину камней становилась невыносимой, и Мелине уже казалось, что у нее вот-вот переломится позвоночник, когда голоса начали стихать и удаляться. Снова заработал мотор, а потом свет, который заливал холм, пропал, и все погрузилось в темноту.

Мелина почувствовала, как Бинг медленно вздохнул, словно из самой глубины своего существа, и девушка впервые за эти минуты посмотрела на него. Их лица разделяли какие-то сантиметры, и в бледном отсвете луны Мелина видела очертания головы Бинга и его блестящие глаза.

— Умница девочка.

Он произнес это негромко и медленно, и Мелина словно согрелась от его похвалы, а потом так внезапно, что она замерла от неожиданности, губы Бинга накрыли ее губы. В этом поцелуе не было нежности, не было мягкости, но, поскольку Мелине и так не хватало дыхания, она не могла сопротивляться. Ей показалось, что его поцелуй больше похож на удар, но при этом полон страсти, которая каким-то образом рождена окружающей их опасностью.

— Бинг!

Мелина выдохнула его имя, когда его губы наконец оторвались от ее губ, но прежде чем она успела произнести что-то еще, Бинг поднялся на ноги, увлекая ее вслед за собой. Мелине хотелось остановиться и подумать, но это явно не входило в планы ее спутника, и он потащил ее, спотыкающуюся и увязающую в песке, к купе деревьев.

Достигнув их тени, Бинг прошептал:

— Я вернусь через несколько минут.

— Куда ты? Бинг, не оставляй меня!

Но Мелина обнаружила, что ее просьба обращена в пустоту, — Бинг уже исчез.

Она опустилась на землю среди древесных стволов, ощущая, что за ней следят из-за каждого камня. «Если сейчас вернется машина с прожектором, — думала она, — я просто замру на свету, как загипнотизированный кролик».

Мелина обхватила себя руками и ощутила под пальцами кровь. Она попыталась представить, в каком состоянии ее спина, и почувствовала боль во всем теле. Губы тоже припухли, как от удара.

Мелина прикрыла глаза и сидела так, пока не услышала шорох шагов. Бинг вынырнул из теней и бросил ей под ноги какой-то сверток.

— Одевайся, и поживее, — скомандовал он.

— Что это?

В его руках Мелина заметила второй сверток.

— Джелаба, яшмак и бабуши, — разъяснил Бинг, снимая смокинг и развязывая галстук/

К счастью, у сэра Фредерика хранились яшмак и другие предметы женской одежды, которые он привез из своих путешествий по Востоку, так что Мелина частенько забавлялась в детстве тем, что облачалась в эти странные наряды, а отец разъяснял, как их правильно носить. Правда, сари Мелине так и не покорилось, но чтобы носить бесформенный марокканский костюм, в котором любая женщина выглядела ворохом постельного белья с полотенцем на голове, никакого искусства не требовалось.

Мелина накинула на голову полупрозрачный платок-яшмак и обнаружила в складках джелабы металлический обруч, чтобы удерживать платок на голове. Потом взяла в руки бабуши и тут услышала резкий, властный голос Бинга:

— Снимай чулки и давай их сюда вместе с туфлями.

Мелина приподняла джелабу, отстегнула чулки и передала Бингу. На секунду ей стало ужасно жалко их отдавать, ведь это была ее лучшая пара, но потом она поняла, что смешно горевать о подобных вещах в сложившихся обстоятельствах.

Бинг тем временем выкопал голыми руками яму в песке и утрамбовал там свой смокинг, засыпал сверху землей, выкопал вторую и спрятал чулки и туфли Мелины.

Когда он поднялся, девушка разглядела, что он уже облачился в длинный черный бурнус и серую полосатую накидку. Вокруг головы Бинг намотал тюрбан, и каким-то образом его лицо обрело чисто арабское выражение непроницаемой невозмутимости.

— Пошли!

Бинг взял Мелину за руку и повел прочь от рощи. Девушке было непривычно и неудобно в длинном, путающемся в ногах платье, платок врезался ей в нос, и ей уже становилось жарко, хотя всего минуту назад она леденела от ужаса. Бабуши шлепали по пяткам, и Мелина несколько раз чуть не потеряла их, пока не вспомнила специфическую шаркающую походку арабских женщин и не начала подражать ей.

Как-то разобравшись с одеждой, Мелина начала внимательнее смотреть по сторонам, и внезапно ее осенило:

— Мы идем обратно на виллу? Разве это не опасно?

— Наоборот, — откликнулся Бинг. — Видишь там, у ворот, толпу местных, который глазеют на прибывающих гостей? Еще двое любопытных не привлекут ничьего внимания. Ты только держи голову почтительно склоненной и прячь руки. И помни, что всегда должна держаться в нескольких шагах позади меня, как полагается послушной и почтительной жене.