Эмми

«Здравствуйте, это Холли из оргкомитета премии «Мама на высоте»? Это Эмми Джексон. Извините, я опоздаю минут на десять, у нас тут семейные обстоятельства. По крайней мере, не нужно беспокоиться о прическе и макияже, – круги под глазами и пятна от арахисового масла у меня уже есть», – шучу я, будя Медвежонка, прикорнувшего в детском кресле. Пришлось оставить Коко на попечение Винтер, но с младенцем, которого нужно кормить каждый час, так просто не обойдешься.

День начался не лучшим образом: кто-то опубликовал на сайте сплетен адрес детского сада, куда ходит Коко. Мы узнали об этом от Айрин. По выражению моего лица Дэн понял, что дело серьезное. Пока я разговаривала по телефону, он с озабоченным видом стоял у меня над душой и постоянно переспрашивал: «Ну что?»

Айрин подала жалобу, и пост удалили, а вместе с ним лицемерные разглагольствования, что мне хватает наглости называть себя настоящей матерью, хотя моя дочь целый день проводит в детском саду, а также обвинения, будто я наживаюсь на семье, которой не посвящаю все свое время. Однако интернет ничего не забывает – то, что туда попадает, остается там навсегда. К несчастью, администрация сайта не смогла выяснить, кто опубликовал сообщение: известно только, что это новый пользователь.

Мне пришла в голову ужасная мысль: а вдруг это какая-нибудь мамочка из детского сада? Они вечно перемывают мне кости – стоит оказаться рядом, атмосфера тут же накаляется, а из углов доносится недовольное перешептывание. При личном общении они неизменно любезны, но в интернете наверняка исходят злобой. Возможно, они есть среди «троллей», пишущих гадости о моих детях. Скорее всего, некоторые из них анонимно бродят по моему блогу, а потом, выпив пару бокалов вина, начинают строчить в телефоне, желая явить своим подружкам правду об «этой мерзкой блогерше из нашего садика». Типа: «Я пробила ее по реестру компаний. Угадайте, сколько она зарабатывает? А вот я никогда не опустилась бы до того, чтобы торговать своими близкими! Представляете, фотография Коко вызвала настоящий фурор! Конечно, бедную девочку начнут травить, если уже не начали. Дети такие жестокие…»

Ага, только их мамы в сто раз хуже.

Может, пост опубликовал кто-то из знакомых, а может, и нет – наша жизнь у всех на виду. Нас могли вычислить соседи; или какая-нибудь подписчица, на чье сообщение Винтер ответила недостаточно жизнерадостно, решила поиграть в детектива. Это мог быть в буквальном смысле кто угодно. Ясно одно – ради безопасности дочери и душевного здоровья мужа (он до сих пор не в себе после взлома) нужно действовать, причем немедленно.

В результате Коко сегодня осталась с Винтер. У нас не было другого выбора. Посещать этот детский сад теперь совершенно невозможно, а Дэн решительно заявил, что ни в коем случае не может отменить архиважную встречу с издателем. Я бы взяла Коко с собой на награждение, однако она наотрез отказалась выходить из дома. В общем, учитывая четырехлетнюю домоседку, поминутно угрожающую закатить скандал со слезами, и орущего младенца, вариантов оставалось не так уж много.

Конечно, моя помощница ребенка не угробит, но на роль няни не очень-то годится. Я разговаривала с организатором мероприятия всего минуты полторы, и за это время Винтер отправила мне пять сообщений, спрашивая, что делать, – Коко требует мармелад, пальчиковые краски и еще одну серию «Щенячьего патруля»…

– Погода хорошая, своди ее в парк, – быстро печатаю я.

Такси подъезжает к залу, где проводится церемония вручения премии. В «Вотсапп» приходит сообщение от Полли; отправляю ей эмодзи с поцелуем. Надо не забыть потом ответить.

В целом Коко ведет себя хорошо; правда, в последнее время пристрастилась к моему телефону. То требует, чтобы я ее фотографировала, а потом бесконечно листает снимки, пока не находит «красивенький», то выхватывает телефон из рук с криками: «Посмотри на меня! Мама! Посмотри НА МЕНЯ!». Я, конечно, стараюсь не поддаваться на манипуляции, но такие перепады настроения несколько выбивают из колеи.

Надо признать, Винтер оказалась сообразительнее, чем я предполагала, однако она ни разу не Мэри Поппинс. Похоже, ей вообще невдомек, зачем нужны дети и кому придет в голову добровольно их заводить. К Коко она относится, как к новой шляпке: удобный реквизит для фотографии, не более того. Однажды я подслушала, как точно так же отзывается обо мне мама Дэна.

Наношу еще один слой губной помады, взъерошиваю волосы, чтобы казалось, будто я забралась в такси через люк в крыше, брызгаю в лицо натуральным спреем «Эвиан», настраиваю камеру телефона и нажимаю кнопку «Запись».

«С появлением детей я многое узнала о планировании. Первое: никакого планирования. Второе: иногда стоит умерить заботу о потомстве, а то так и будешь вечно в мыле… Вот, посмотрите, – вытираю щеку и демонстрирую камере мокрый палец. – Вопрос залу: в какой момент спрей для сияния кожи превращается в мыло? И третье: если собираетесь на торжественное мероприятие, не забудьте приготовить запасную одежду, потому что кое-кто обязательно прибежит вас поцеловать и перемажет в йогурте. Настоящая мать, прежде чем выйти из дома, переодевается как минимум трижды. Отличный выход – надеть футболку #бодрыебудни поверх нарядного платья… О, мы уже приехали!»

Выхожу из машины. Передо мной – «Кубхаус», частный клуб и бутик-отель для «медийных мам и рекламных пап» (так они себя позиционируют). Внутри выглядит, как я и предполагала: пафосное заведение для снобов, которые зачем-то родили детей. На стенах – стилизованные изображения гендерно нейтральных супергероев, под потолком – облака из неоновых лампочек, целый зал превращен в бассейн с кислотно-розовыми шариками. По полу продуманно разбросаны деревянные игрушки, которые покупают в подарок только чайлдфри. Когда девушки-организаторы в бежевых комбинезонах понимают, кто я такая, меня немедленно ведут за сцену.

Тут же замечаю Айрин – ее нельзя не заметить. Четверо из пяти мамочек моей группы взаимопиара уже получили награды, так что наш агент, по-видимому, решила отпраздновать свою победу новым нарядом – я еще не видела ее в этом красном бархатном костюме от «Гуччи». Смотрю на свои стоптанные кеды и с болью вспоминаю прежнюю жизнь.

Остальные тоже здесь. Показываю им большой палец. Ханна получила награду за выдающийся вклад в борьбу за права матерей, и я очень за нее рада (хотя, по мнению «троллей», демонстрация сисек в общественном месте, чтобы покормить ребенка, который уже сам способен налить себе стакан обезжиренного молока, едва ли может считаться борьбой за права матерей). Сюзи признана «Самой модной мамой года», а Белла удостоилась почетного звания «Деловая мама», так что теперь ей сам бог велел удвоить стоимость тренингов «Мама может все».

Глядя, как они позируют со своими наградами (позолоченный подгузник на розовой подставке из оргстекла), внезапно испытываю прилив гордости. Кто бы что про нас ни думал, как бы хейтеры ни осуждали наш образ жизни, наши достижения впечатляют. Мы ухитряемся быть одновременно матерями и предпринимателями, строим экономические империи из анекдотов и селфи, сколачиваем состояния на семейных фотографиях и пятнадцатисекундных видео. Инстамамочки второго и третьего дивизиона, особенно те, кто не нуждается в деньгах, для кого блог в «Инстаграме» – просто приятное развлечение, приносящее халявные подарки, никогда не попадут в высшую лигу. «Оскар» получают профессионалы, а любителям остается смотреть на церемонию со стороны.