темного дома... — протянула девушка с глубоким декольте и попятилась. Эта фраза меня заинтересовался. И я обернулся к призраку и переспросил:

— Темного? Что это значит?

— Видит! — взвизгнула она, указав на меня пальцем. Призраки враз бросились от меня в стороны.

В этот момент замерцали закрепленные под потолком лампочки. Но мои собеседники не заметили произошедшего. Машуков плеснул в свой стакан немного вина и откусил кусочек пирога.

— Совершенно чистых мест не бывает, — продолжил я, обратившись к куратору. — Иногда в домах встречаются спящие духи, которые никак не проявляются в реальном мире. Но в мастерской я не нашел никого. Абсолютно. Словно кто-то перевел всех на другую сторону.

— Некромант? — звенящим голосом уточнил Пахом.

Но я покачал головой:

— Ни я, ни моя бабушка тут точно не работали...

Любопытные призраки вновь проявились в темных углах, другие выбрались из-под столов, просочились из досок пола.

— Неужели вы тот самый некромант, о котором говорят в городе? — окликнул нас голос с соседнего столика.

Я обернулся, заметив за столиком неподалеку нескольких мужчин в военной форме, мрачно взирающих на меня. Пустых бутылок перед ними хватало. На краю столика сидела бледная полупрозрачная девица в разорванной рубашке с кружевным воротником, она смотрела на меня мертвыми глазами и в них было столько злобы, что по спине пробежала волна мурашек.

— Не знаю, говорят ли обо мне, но я некромант и есть, — спокойно ответил я.

— Господа, все в порядке? — насторожился Машуков, отодвигая от себя питье.

— А это пусть он нам скажет! — недобро оскалился один из военных, поднимаясь на ноги. — Удобно устроился. Никто кроме него мертвых не видит, а значит и доказать, что они есть — не получится. Так и я могу сказать, что мертвыми управляю...

— Почему же никто? — улыбнулся я. — Могу и вам показать. Желаете?

— Ты мне смертью грозишь, щенок? — взвился громила, вскакивая и опрокидывая стул.

Я резко встал из-за стола и процедил:

— Ты разговариваешь с Павлом Чеховым из семьи Чеховых. Так что прикусил бы ты язык, пока не пришлось пожалеть о своих словах...

Мои слова не произвели на собеседника должного эффекта. Он только усмехнулся:

— И чего — за гербом решил прятаться? Плевать я хотел на это! Я таких как ты...

Я с восхищением осмотрелся, отметив, что все призраки образовали круг, внутри которого оказался мой столик. Каждый дух выбрал себя посетителя, которому что-то шептал на ухо. И люди, не замечая ничего подозрительного, обратили на меня горящие праведным гневом глаза. Теперь причина этой бесноватой смелости завсегдатаев стала ясна — пьяный ум попросту подчинили чужой воле.

За слова про герб семьи, сказанные при свидетелях, я был в праве вызвать этого человека на дуэль, если он был равным по статусу. В чем я сомневался. Или же мог попросту убить, потому что кроме нанесения оскорбления семье, эти люди угрожали жизни аристократа. А свидетели в лице Машукова и Пахома подтвердят это, когда прибудут жандармы. Но убивать их я не хотел. Зато мне в голову пришла одна очень забавная идея.

Кабак был почти пуст, и кроме нас с вояками, здесь едва можно было насчитать с десяток человек, но все они с интересом наблюдали за развивающимся конфликтом. И я очень надеялся, что их физическое и душевное здоровье находится в полном порядке, потому что после того, что я сейчас сделаю, им наверняка потребуется помощь лекарей...

— Ну и что замолчал? — продолжал злиться мой агрессивный собеседник.

— Что происходит? — пролепетал Пахом.

— А это мы сейчас выясним, — прорычал Руслан Константинович и рядом с ним завертелся смерч.

— Не вмешивайтесь, — попросил я, добавив в голос холода. — Господин хотел узреть, как выглядит смерть, и я ему это покажу.

Одним быстрым движением призвал все тотемы. Пни вырвались из пола с грозным рыком.

— Оглянитесь, живые! — потребовал я и бросил призракам нити силы, проявив сразу всех.

Неупокоенные духи не сразу поняли, что происходит. Они продолжали уговаривать посетителей напасть на меня, и теперь этот шепот действовал даже сильнее, вот только живые увидели рядом с собой мертвых, и в зале вдруг воцарилась гнетущая тишина.

— Увидел? — с усмешкой спросил я у побледневшего, как лист бумаги, и скорее всего вмиг протрезвевшего вояки. А затем дал знак приятелям зажать уши и небрежно бросил: — А теперь бегите, глупцы, пока вас на куски не разорвали!

Кричали недолго, но очень громко. Живые бежали к дверям, пытаясь спастись, врезаясь друг в друга, падая, теряя обувь, переворачивая столы и роняя стулья. Звенела, разбиваясь, падающая на пол посуда, по доскам пола текло красное вино. Кто-то потерял довольно сносный парик, и его тут же подхватил корень одного из моих пней. Он затряс ворохом волос, словно большущей крысой, и от этого зрелища даже самые стойкие вояки потеряли бесноватую смелость и рванули на выход.

— А теперь я вас всех отправлю в небытие, — спокойно заявил я, оглядев оставшихся в помещении мертвых. — И — видит Искупитель! — мне не хотелось этого делать...

— Ты в том доме всех развоплотил! — заверещал худой паренек в пиджаке на голое тело. — И тут удумал то же проделать? Учти, некромант — мы без боя не сдадимся!