– Я имел в виду, что…

Меня прервала вибрация телефона Анны.

– Это Гленн, – сказала она.

Я почувствовал, как сильно вдруг забилось мое сердце.

– Гленн, я включу громкую связь, чтобы Тимоти тоже мог вас слышать.

– Хорошо. Добрый вечер, Тимоти.

– Добрый вечер, Гленн. Где вы? У вас очень шумно…

– Я в вертолете. У меня есть новости…

Я затаил дыхание.

– Команда нашла финансовую компанию, которая отвечает вашему описанию. Это «Хантингтон инвестмент компани». Адрес штаб-квартиры – дом номер сорок один по Саут-Хай-стрит в Колумбусе, штат Огайо. Розово-серый небоскреб. Серая надпись с зеленым логотипом.

Мне вдруг почудилось, будто я сплю… Все в точности совпадало с моим резюме из последней сессии. Я был так взволнован, что ничего не ответил.

– Начало, кажется, неплохое, – сказала Анна.

– В самом деле, – ответил Гленн. – Либо это удивительное и досадное совпадение, либо мы попали в точку. Пожарные уже на месте, чтобы организовать эвакуацию и обыскать здание. Наши коллеги из местного отделения ФБР сейчас в пути. Они будут там через несколько секунд. Команда саперов едет издалека, их нужно будет подождать. Я сам будут там примерно через полтора часа.

– Держите нас в курсе, – попросила Анна.

– Я позвоню вам, как только будут новости.

И он повесил трубку.

Я был в двойственном состоянии: одновременно крайне возбужден и потрясен тем, что обещало стать доказательством существования предвидения и таким образом подтвердить эффективность метода. Кроме того, я чувствовал гордость за свой успех…

Анна заметила мою реакцию и не смогла удержаться от улыбки.

– В этом нет ничего необычного, – произнесла она притворно скучающим тоном, чтобы меня поддразнить. – Уметь предвидеть – это нормально…

– Я только что открыл в себе дар, а вы хотите убедить меня, будто это самое обычное дело?!!

Анна вздохнула, покачав головой, но на ее очаровательных губах играла радостная улыбка. Я вдруг ощутил желание поцеловать ее.

Полет на вертолете показался Гленну бесконечным. Он просто дрожал от нетерпения на своем сиденье. Что-то подсказывало ему: организатор всех этих поджогов каждый раз оставался неподалеку от очередного выбранного им небоскреба. На безопасном расстоянии, но неподалеку. Разрушение подобного строения представлялось делом настолько феноменальным, что поджигатель наверняка захотел бы полюбоваться своим шедевром. Гленн чувствовал, что если он поспеет вовремя, то инстинкт приведет его к преступнику. Он уже видел, как арестовывает злодея, покончив с серией ужасных терактов, потрясших Америку, и восстановив торжество закона. Гленн был убежден, что закон, установленный лучшими представителями народа, есть самое чистое выражение демократии, он является оплотом общества и гарантом справедливости и равенства. Блюсти уважение к закону – значит сохранять драгоценное благо, которым является демократия.

Гленн укрепился в этом убеждении несколько лет назад, когда побывал в Африке, на земле далеких предков. Он пришел в ужас от презрения к законам и тотальной коррупции, заразивших континент, мешавших его развитию и делавших всех несчастными. Когда закон не соблюдается, единственным действующим правом становится право сильного.

Арестовать поджигателя…

И может быть, после этого дела его заслуги наконец признают. А что, если, с учетом масштабов расследования, его наградит сам президент?..

«Ладно, пора спуститься на землю», – подумал он, бросив взгляд в пустоту за бортом вертолета.

В вертолете он был один, если не считать пилота. Роберт отказался его сопровождать. «Слишком много случайного», – сказал он. Роберт почти не верил в возможности интуиции. Он обратился к Анне Сондерс лишь потому, что этого потребовал президент. Гленн также чувствовал презрение своего напарника к молодому писателю, терзаемому сомнениями. «Этот парень не знает, чего хочет. Как можно на него рассчитывать?» – заявил Коллинз. У Гленна тоже были некоторые сомнения на этот счет. Но сейчас факты говорили о том, что они ошибались, и это не могло не радовать.

Гленну довелось поработать с прежней командой провидцев из Форт-Мида, с теми, кто погиб в катастрофе. Он провел с ними много времени, их вмешательство помогло раскрыть дело о похищении: им удалось довольно точно указать место, где держали жертву. Но Роберт в то время так и не признал этого. «Их описание близко к реальности, – сказал он тогда, – но его можно применить к такому количеству других мест, что это ничего не доказывает». Тем не менее полученные данные все же помогли Гленну задержать подозреваемого. Сопоставив имеющуюся информацию со сведениями провидцев, Гленн сумел напасть на его след.

Вертолет неожиданно тряхнуло, и Гленн ухватился за ручку над головой.

Анна была достойным человеком, он это точно знал. Он сочувствовал ей, ведь она оказалась одна в лаборатории после гибели команды. Учитывая тот факт, что она утратила свои способности к предвидению, это вряд ли было легко. Год за годом она надрывалась, чтобы утвердить бюджеты, необходимые для найма новых провидцев. Почему, когда обращаешься в администрацию, все всегда тянется так долго?

Настоящее чудо, что она находилась в отпуске в момент аварии, иначе она неизбежно погибла бы с остальными. Но оказаться единственной выжившей, должно быть, тоже нелегко. И конечно, это стало источником ужасного чувства вины, как часто случается в подобных обстоятельствах. Гленн злился на себя за то, что даже не соизволил позвонить Анне в то время, чтобы ее поддержать. Следует упомянуть, что сам он был тогда в шоке после смерти матери, унесенной пневмонией. Вторым браком она вышла замуж за испанца и переехала вместе с ним в Севилью, очарованная красотой города и местным стилем жизни. Когда много лет спустя ее муж умер, она осталась жить там же, в стране, которую полюбила с первого взгляда и навеки. Но вскоре здание, где она снимала квартиру, было выкуплено одной крупной компанией. Началось с того, что матери Гленна выставили огромный счет, целое состояние, за незначительный ремонт в квартире. Потом последовал штраф в сто евро за то, что она задержала арендную плату на один час. Всего час… Затем они отравили ей жизнь, затеяв у нее серьезный ремонт, чтобы в конце концов взвинтить плату за квартиру под предлогом того, что эти работы повысили арендную ценность недвижимости. Она была не в состоянии платить больше, поэтому ее выставили на улицу. Пожилая женщина, одна, без пенсии, она ничего не могла снять, несмотря на свои сбережения. Одна подруга в Мадриде приютила ее в комнате для прислуги до лучших времен, пока что-нибудь не подвернется. Это было актом милосердия с ее стороны, но комната не отапливалась, и мать Гленна заболела. В ее годы простуда дала осложнения, и она умерла от пневмонии.

Гленн часто говорил себе, что ее убил не только микроб, но еще и стресс и огорчения от неурядиц с недвижимостью, которые подтачивали ее месяцами. Гленн навел справки и понял, что выдворение матери из квартиры было незаконным. Он хотел подать иск, но, поскольку находился далеко от Испании, это вышло бы слишком сложно и слишком дорого. Невозможность потребовать правосудия долго не давала ему покоя.