— Хорошо, сбежала.

— С твоей помощью.

— Да, с моей.

— Как вы скрывались столько времени, ведь вас искали?

— Разве ты еще не понял? Я умею прятаться.

— Но не на материке — там это куда труднее.

— У меня было укромное местечко, в нем и отсиживались. После ее смерти ушел.

— От чего она умерла?

— Болезнь.

— Ты не лжешь, но и не говоришь всю правду. Знаешь ведь, что я вижу это.

— Повторяю: она болела.

— Что за болезнь?

— Думаю, женская. Никогда не видел, чтобы мужчины от такого умирали.

Маг с полминуты буравил лэрда пристальным взглядом, а затем покачал головой:

— С тобой очень трудно. Ты всегда был мастером скрывать правду в ворохе полунамеков и бесполезного словесного мусора.

Далсер улыбнулся:

— Рад слышать, что с тех пор я не изменился. Думал, за годы спокойной жизни, вдали от таких, как ты, все позабыл.

— Император захочет увидеть могилу Дайри.

— Ему придется смириться с тем, что я не хочу ее показывать.

— Император лучше тебя знает, что ты будешь показывать, а что нет. Далсер, мы скуем тебя по рукам и ногам, но в память о былом я распоряжусь обращаться с тобой уважительно, как, впрочем, и подобает обращаться с человеком твоего положения. Однако взамен ты должен рассказать мне о своей работе, и об остальном тоже. Здесь все эти спокойные годы чем ты занимался?

— Если я скажу, что с нетерпением ждал твоего прихода, ты поверишь?

Маг молчал долго, а затем с нотками недоумения произнес:

— Странно, но ты и впрямь ждал меня. Хотя, думаю, это просто следы давних опасений в твоей душе. Далсер, над чем ты работал? Я так и не услышал ответ.

— Попробуй ответить сам, ведь раньше ты не был глупцом. Или годы взяли свое?

Маг опять улыбнулся, но уже не одними губами, в глазах проявилось что-то похожее на очень отдаленную тень злорадства или торжества.

— Далсер, все знают, чем ты силен и чем можешь заниматься годами, если тебя не беспокоить. Амулеты. Ты делал свои проклятые амулеты. И наверняка разрабатывал новые. Мы ведь нашли твои записи. Жаль не все, но даже намеков хватило, чтобы догадаться о многом. Неужели ты действительно смог это сделать?

Лэрд кивнул.

— Немыслимо! Но как?! Ведь это направление всегда считалось тупиковым!

— Древние умели.

— Их знания утеряны, нам пришлось создавать теорию заново, и она отличается от прежней. Или ты нашел древние записи? Воссоздал их науку?

— Нет, я лишь развил нашу.

— Но по нашим представлениям, мертвый предмет не может удержать в себе структуру такой сложности. Живой, возможно, но это в теории, ведь энергия, требующаяся для работы структуры, убьет любое существо, каким бы простым оно ни было. Да и трудно представить процесс, с которым ее выстраивают в организме.

— Почему трудно? Это ведь делали, и не раз.

— С предсказуемыми последствиями. Забава академиков — не более. Структура шестого порядка в черепе собаки удерживалась даже в незаряженном состоянии считаные мгновения. А потом бах, и пес остается без головы.

— Были и удачные опыты.

— Со структурами не выше второго. Третью и четвертую можно поставить лишь некоторым лицам императорской крови. Сам знаешь, что у их рода такая особенность.

— Потому они и стали императорским родом. Настоящим, а не тем, к которому относятся нынешние самозванцы.

— Даже в их роду четвертая — предел. Редко кто выдерживал. Не говоря уже о большем. Ты действительно смог создать стабильную шестую?

— Больше.

— Этого не может быть!

— Может.

— У тебя есть рабочий амулет со структурой выше шести? — Маг напрягся, подобрался, будто дикий кот перед прыжком.

— У меня больше полутора сотен таких амулетов, — с усмешкой ответил Далсер. — И ты прекрасно понимаешь, что это не шутка.

Маг оглянулся, окинул внимательным взглядом небогато обставленное помещение, покачал головой:

— Я не чувствую в этом месте сил такого порядка. Что-то есть, на грани восприятия, непонятное, будто сама здешняя земля излучает что-то. Наверное, это то самое мифическое дыхание Такалиды, о которой говорят знающие. Не похоже на следы амулетов. Ты ведь знаешь, в чем мой талант, даже ложь не может скрываться в моем присутствии, не говоря уже об остальном.

— Знаю. Редкий талант. Скорее даже уникальный. Видишь сущее и скрывающие его наслоения. Идеальный дознаватель.

— С наслоениями у меня чуть хуже, увы. Но я знаю, что в этом доме нет ни одной магической вещи, если не считать примитивного светлячка с единичкой. В других домах селения такие же. И ничего большего я не чувствую.

— Ты слышал мои слова и знаешь, что я не обманываю.

— Да, знаю. Как тебе это удалось?

— Немного опыта, немного знаний, немного озарения. А дальше — работа и кровь. Кровь — это очень важно. Жертва — вот что способно создать настоящую силу. И если уж сделал шаг на этом пути, будь готов жертвовать не только другими, но и собой.

— Нельзя ли подробнее?

— Слишком долго, а времени у нас нет.

— Времени у нас как раз хватает. И ты понимаешь, что я не успокоюсь, пока эти амулеты не окажутся в моих руках.

— Знаю.

— Где они?

— Тебе придется как следует постараться, чтобы их получить. — Лэрд опять улыбнулся.

— Поясни.

— Как давно тебе доводилось бегать?

— Далсер, не уводи разговор в сторону. Где амулеты? Ты же знаешь, каким настойчивым я могу быть. А я знаю, что ты всего лишь человек, со всеми слабостями, не пройдет и суток, как расскажешь все и будешь очень сожалеть о том, что не сделал это сразу. Не скажу, что мне будет приятно так с тобой поступать, но оставлять столь ценные амулеты непонятно где я не могу. Не вынуждай меня идти на такое.

Лэрд, расслабленно откинувшись на спинку кресла, запрокинул голову и, рассеянно уставившись на светлячок, равнодушно произнес:

— У тебя нет этих суток. У тебя даже минуты нет…

Патавилетти, взглянув в глаза странно себя ведущего лэрда, вскрикнул:

— Да у него зрачков почти нет! Похоже, он чем-то отравился! Надо что-то делать, пока не помер!

Маг, не слушал воина, казалось, он погрузился в себя, целиком заняв голову какими-то сложнейшими размышлениями вселенского порядка, не позволявшими отвлечься на мирскую суету. Затем, ни к кому не обращаясь, тихо выдал:

— Он не врет.