не ожидала увидеться с тобой так скоро.

Это что же получается — я умерла? Нет, не может быть!

— Через образовавшуюся связь ты отдавала не энергию из резерва, а жизненную энергию. Конечно, спустя время она восстановится, но если за раз отдать слишком много, можно погибнуть. Успокойся. Мы находимся на границе. Ворота города для тебя не открылись, значит ты ещё жива.

— А ты?

— Я мертва. Но войти в город и забыться не могу. Здесь меня держит одно дело, с которым я не справлюсь без твоей помощи. И я готова заключить договор.

Аманда хлопнула в ладоши и в метре от меня появился Фрид. Фарат лежал на спине со сложенными вдоль тела руками и спал. Однако как я ни старалась, разбудить его не получалось.

— Он же не…

— Он жив. Поэтому не может проснуться. Это место могут видеть только мёртвые или те, кто тесно связан со смертью. Я вытащила его сюда из мира живых вместе с телом. Конечно, восстанавливать силы теперь придется долго, но оно того стоит.

Получается, Фрид исчез в воздухе на глазах у вампиров? Хотелось бы мне увидеть их лица в этот момент! Хотя нет, лучше не надо.

Стоп, если Фрид исчез и сейчас он тут, значит меня никто не защищает?

— Вампирам ты не интересна, — Аманда убрала за ухо непослушный локон, — Твое сердце не бьется. Советую поторопиться с решением. Иначе вы оба умрете.

— Что ты хочешь? — сглотнув, спросила я.

Она заулыбалась.

— Ты должна пообещать, что дойдешь до дворца. Чего бы это ни стоило.

И только? Я рассмеялась и протянула ей ладонь.

— Да легко! Как раз туда я и пытаюсь попасть.

Мы скрепили пожатием рук договор и сестра махнула в сторону парня. Секунду спустя его уже не было.

— Он скоро очнется и вытащит тебя отсюда.

— А вампиры?

— Улетели далеко, назад не станут возвращаться. В любом случае вы ещё встретитесь.

Разговор увял. Аманда плела венки из цветов и смотрела на облака с какой-то тоской в глазах.

О чем говорить я не знала. О её смерти и о последних минутах жизни отца и братьев спрашивать боялась. Глупо, наверное. Столько времени прошло…

Открыв рот, я почувствовала, что не могу сказать ни слова. Ноги и руки сковал холод.

Сестра не обернулась на мой безмолвный крик, она вместе с лугом и цветами всё удалялась и удалялась, пока не превратилась в яркое воспоминание, в чудесный сон.

Сон никак не хотел выпускать меня из своих удушающих объятий.

На этот раз я видела бесконечные степи, фьорды и океан, разбивающий волны о скалы.

Видела залитый кровью помост и мальчика лет десяти с едва шевелящимися обрубками вместо крыльев.

Видела другого мальчика, выше и старше, он сжимал губы и не оборачивался на толпу, провожавшую его на верную гибель.

Видела серый каменный замок и кружащие вокруг силуэты, бесконечные коридоры и настороженные взгляды, худшее в которых — заметить в глазах искры вспыхнувшего интереса.

Постепенно холод пропадает и возвращается боль. Морщась, я приподнялась на локтях и едва не стукнула по лбу фарата.

Он наматывал на палец цепочку медальона и смотрел на меня. Он часто на меня смотрит, сейчас же я никак не могла понять его взгляд.

— Знаешь, — Фрид подался вперед и замер в нескольких сантиметрах от моего лица, — Твои воспоминания… Они… Ужасны.

Больше он ничего не сказал. Голубые глаза закатились, и парень потерял сознание, рухнув на меня всем весом.

Глава 15. Уйти или остаться?

Я сидела за грубо срубленным деревянным столом и без аппетита доедала второй котелок каши. За окном занимался рассвет, скоро ленивое солнце переползет горы Маргана’ара и на смену ночной прохладе придет удушливая жара.

Пора отправляться в путь. Но как? Снова тащить фарата на себе? Я покосилась на парня, лежащего на кровати в комнате, которая полностью просматривалась через открытую дверь.

Полночи я обрабатывала его раны, потратила весь запас зелий, пришлось даже позаимствовать в доме чистые тряпки на перевязку. Сейчас парень спал, накрытый плащом и, хотя дышал едва-едва, мне не нужно было вставать и проверять биение сердца, я чувствовала всю его боль и знала, что он жив.

Наверное, об этом он говорил, упоминая последствия передачи энергии. И что тут плохого? Любую связь можно разорвать. Что я и сделаю, когда мы разбежимся.

Но тащить его всё же нельзя. Иначе до следующего утра не доживет.

Я допила травяной настой и сунула в рот полоску вяленого мяса. Нужно найти повозку и лошадь.

Невыполнимая задача.

Однако мне повезло. Во дворе соседнего дома стояла старенькая крытая повозка с треснутым колесом, доверху груженая коробками и банками с солениями. Вампиры её не тронули, зато лошади рядом не было. Я посмотрела и махнула на это.

Тяжелой работой меня не запугаешь. Сама впрягусь, если придется.

Лошадь, однако, нашлась. Полчаса я пробегала по деревне, ловя кобылу, выскочившую из сарая (кто её там запер так и останется загадкой) и всё не могла поверить в свое везение.

Однако последующие хлопоты убили радость. Лошадку нужно было не только поймать, но и приготовить к длительному пути: накормить, почистить, напоить, взять в дорогу корма.

С горем пополам удалось не запутаться в ремнях и впрячь лошадь в разгруженную повозку. Проблемы же на этом не кончились. Если с упряжью справиться вышло благодаря урокам, которые мне давали при храме (и я ещё упиралась, спрашивала на кой мне умение запрягать лошадь, когда привыкла я исключительно к пешим путешествиям?), то с колесом встряла надолго.

Ругаясь и разве что ядом не плюясь, я стояла возле повозки с колесом в руках и крутила его и так, и этак. По сухой траве за ворота тянулась кровавая полоса. Видимо, хозяин повозки собирался поменять треснутое колесо на новое, когда на деревню напали вампиры.

А, ладно. Остается надеяться, что с трещиной доеду хотя бы до тракта. Колесо возьму на всякий случай.

Лошадь нервно всхрапывала, чуя запах крови, я же носилась от дома к повозке и обратно. Набрать в фляги воды, проверить кинжалы и меч на поясе, не забыть сумку, перетащить со всей осторожностью спящего фарата, найти еды…

Солнце уже припекало, когда я наконец вышла из дома, в котором долго вытирала кровь с пола и мыла грязную посуду, и села на ступеньки. Вытерла мокрый лоб, вздохнула.

Нет. Не могу так. Пусть они мертвые, пусть им не нужно ничего, а всё равно не могу.

Копать могилы нет сил, к