Для того чтобы понять, что это так, нам нужны были доказательства широты влияния эффектов угроз подтверждения стереотипов. При отсутствии внутренней восприимчивости в корне этих эффектов должно быть возможно наблюдать их в различных группах и по отношению к широкому разнообразию стереотипов. Такова была задача, к которой наша лаборатория и другие социальные психологи обратились далее.

Жан-Клод Круазе – французский социальный психолог с докторской степенью, полученной в Соединенных Штатах. Он человек среднего роста и, что отражает его склонность к марафонскому бегу, тонкокостный. Он любопытный и вдумчивый, внимательный мыслитель и любознательный исследователь. Он родом из французского рабочего класса в обществе, в котором социальный класс находится настолько же в центре социального разделения как раса в Соединенных Штатах. Возможно, этот фон заставил его заметить нечто, что подрывало интеллектуальные и лингвистические достижения студентов низших классов во французском университете, где он преподавал, даже самых подготовленных среди них. Пока он размышлял, как изучить то, что он видел, он прочитал исследование, которое Джош Аронсон и я провели, демонстрируя эффект угрозы подтверждения стереотипа на выполнение теста афроамериканцами.

Его вопрос к себе был по существу обобщающим вопросом: может ли то же самое, что случилось с сильными афроамериканскими студентами в наших экспериментах, произойти с низшим классом французских студентов на его курсе? Могла ли угроза подтверждения стереотипов – конкретная форма, которую она приняла в низших классах французских университетов – быть причиной их языковых проблем и проблем успеваемости в колледже? Была ли угроза подтверждения стереотипа общей частью человеческого опыта?

Жан-Клод и его сотрудница Тереза Клэр подвергли такую вероятность первой проверке. Они провели эксперимент в университете Клермон-Ферран на юго-востоке Франции с высшим и низшим классом французских студентов колледжа, которые повторили эксперимент, который мы провели в Стэнфордском университете с белокожими и чернокожими американцами. Они дали по очереди обеим группам очень сложный языковой тест с использованием элементов экзаменов. Они сказали половине участников, что тест был диагностикой их языковых способностей – инструкция, которая вызывает угрозу подтверждения стереотипа для учащихся низших классов, превращает их неудачу в тесте в подтверждение французского стереотипа о том, что у низшего класса не хватает языковых способностей. Они сказали другой половине участников, что тест не являлся диагностикой их способностей, таким образом, создавая стереотип о социальном классе и языковых способностях безотносительным к их тесту.

Результаты, полученные Круазе, в точности совпали с нашими экспериментами, проведенными мной и Джошем. Когда двадцать один пункт теста был подан не как диагностический, низший класс французских студентов показал результат чуть лучше, чем у высших классов французских студентов, в среднем 11,4 по сравнению со средним значением 10,3 у высшего класса. Но когда было сказано, что тест диагностический (что сделало стереотип о способностях французских студентов в низшем классе имеющим отношение к их результату в этом тесте), низший класс французов показал результат почти на три пункта хуже, чем высший класс. Угроза подтверждения стереотипа, вытекающая здесь из стереотипов о языковых способностях и социальном классе, а не о когнитивных способностях и расе, или о математических способностях и поле, распространяется в другой группе, в другой ситуации, в другой стране и культуре.

Вернувшись в Соединенные Штаты, Томас Хесс и его коллеги в университете Северной Каролины протестировали обобщение угрозы подтверждения стереотипа ближе к себе, то есть для человека в возрасте, каким был я. Есть, конечно, стереотип о старении и памяти. Может ли угроза подтверждения этого стереотипа на самом деле влиять на память пожилых людей? Чтобы выяснить это, одно исследование попросило пожилых людей (средний возраст – 70,8 лет) и молодых людей (средний возраст – 19,3 года) изучить некоторые материалы, включающие тест на память, список из тридцати слов, которые участники изучали две минуты прежде, чем попытаться записать как можно больше слов в списке по памяти. Чтобы сделать стереотип о старении и памяти ярким для некоторых участников, тем самым помещая пожилых людей в группу под угрозой подтверждения стереотипа, им сначала дали прочитать газетную статью, утверждающую, что с возрастом действительно ухудшается память. По сравнению с участниками, которые не читали статью, утверждавшую, что возраст мало влияет на память, участники, прочитавшие статью, вызывающую стереотипы, выполнили краткий тест на память хуже, вспомнив 44 процента изученных слов по сравнению с 58 процентами слов участников без угрозы подтверждения стереотипа. На самом деле в группах с угрозой подтверждения стереотипа, чем более были осведомлены участники о стереотипе старения, тем хуже они работали. И по множеству экспериментов по угрозе подтверждения стереотипа, доля запомнившихся участникам слов была меньше у пожилых людей, которые больше всего заботились о том, чтобы иметь хорошую память.

Как последняя иллюстрация формирующейся общности эффекта угрозы подтверждения стереотипа, я напомню вам об интригующем исследовании Джеффа Стоуна и его коллеги из Аризонского университета, описанном мною в первой главе, где показано влияние угрозы подтверждения стереотипа на игру в гольф спортивных студентов Принстона.

Через почти пятнадцать лет с первой публикации исследование эффектов угрозы подтверждения стереотипов расцвело во всем мире. Эффект наблюдается у женщин, у афроамериканцев, белых мужчин, латиноамериканцев, американских учениц третьего класса, азиатских американских студентов, европейских мужчин, стремящихся быть клиническими психологами (под угрозой негативного стереотипа о мужской способности понимать чувства), а также французских студентов колледжа, немецких школьниц, солдат США с армейских баз в Италии, студенток бизнес-школ, белокожих и чернокожих спортсменов, пожилых американцев и так далее. Было показано, что угроза подтверждения стереотипов влияет на многие результаты: математику, вербальные, аналитические и интеллектуальные тесты, игру в гольф, время реакции, использование языка, агрессивность в переговорах, емкость памяти, высоту прыжка и многое другое. Никакая особенная восприимчивость не нужна, чтобы испытать ее давление. Исследование обнаружило только одно условие: человек должен быть заинтересован в результате. Это делает перспективу подтверждения негативного стереотипа достаточно сильной, чтобы помешать работе.

После того как я говорю об этом в своих выступлениях, люди часто задают несколько вопросов сразу. Что именно эта угроза делает с человеком, когда вызывает эффект вмешательства? Что можно сделать для сокращения нежелательных последствий угрозы подтверждения стереотипов в обществе и в их жизни? И, возможно, отражая определенное разочарование, они спрашивают: «Дорогой Профессор, почему человек не может просто пристегнуться и преодолеть чертов стереотип?» Я слышу, как увещевания моих родителей по этому поводу звенят у меня в ушах, когда я пишу эти строки. В предстоящих разделах книги мы подробно рассмотрим первые два вопроса. Но сейчас, чувствуя разочарование, я обращусь к мнению моих родителей, разделяемому многими: «Я слышал, сынок, угроза подтверждения стереотипа может быть довольно опасной, но ты должен использовать ее, чтобы мотивировать себя; иди и докажи, что стереотип, и те, кто его разделяет, заблуждаются».