с остекленевшими глазами, за ними шли впритык обнявшись, как два неразлучных друга, Пуля и Джек Самурай. А потом гуськом, словно танцуя мексиканский танец маримбу, держась за плечи друг друга, выползни на свет божий Фред, Вагни, Тони и Линда. «Уф!»- не смог сдержать вздох облегчения проводник экспедиции, когда за последним человеком сомкнулись пальмовые листья входа. Теперь никто не сможет его обвинить в том, что он валяет дурака и водит группу кругами вокруг одной и той же могучей горы-шеститысячника, словно гид объясняя туристам в десятый раз каждый знакомый поворот тропинки и в очередной раз открывающийся вид. Сейчас они его напрочь забудут и начнут выяснять отношения. Агрессивная травка свое дело сделает. А ему пора уматывать. Он уже услышал через деревья воинственные боевые крики малаката. Скользкая Тень не думал, что это от алкоголя. Скорей всего между вождями случился им предвиденный спор. А другого и не могло быть. Нужно немедленно уводить Мудрого Скорпиона домой в целях безопасности. Жизнь вождя была для индейца на первом месте. Да как-никак — это был его старший брат.

…Ни-Зги не было видно. Он, словно предчувствуя беду, сказал местным, что пойдет домой, заболел. Опытный человек не любил терять контроль над собой. И зачем только угостился айяваяской? Как только понял, что теряет ощущение реальности, сразу покинул помещение. На самом деле он до дома не дошел. А почему-то влез на дерево рядом с вигвамом и стал передразниваться с находящимися рядом обезьянами. Мартышки сочувственно перемигивались, словно понимая, что человек, который поднялся на дерево, опустился до их уровня или даже ниже.

…На Хоито айяваяска естественно не подействовала, видя, что всех развезло, как от сильного алкоголя, подросток решил лучше посмотреть, как празднуют индейцы. Но скоро ему надоели однообразные танцы, которые постепенно перешли в сплошное завывание и крики. От перьев и цветастых накидок из животных уже мелькало в глазах. Мальчик обратил внимание, что вдруг вперед выскочили воины в центр поляны, вокруг которой собралось все племя, и начали размахивать копьями, крича: «Смерть шуарам!». «Странно, — подумал он, — кажется у них сейчас мир между племенами. Да и Скользкая Тень, проводник, здесь. Не отважился бы шуар оказаться в таком опасном для себя месте, где могут шкуру с него живьем содрать. Наверно, они, напившись чичи, просто стали невменяемыми».

Хоито побрел дальше к обрыву над извилистой горной рекой.

Он любил наблюдать, как рассерженные струи, наткнувшись на препятствие, начинали сердиться, огибать преграду. Потом окутывали все пеной и словно смирившись с судьбой, уже тихо и безропотно текли дальше, пока не наталкивались на очередную преграду. Из-за каменистой почвы деревьев почти не было. Вся местность поросла цветущими кустами. Диковинный аромат распространялся вокруг, перемешиваясь с загадочным лунным светом и огромными тропическими звездами над головой, которые просовывались в дыры неба между высоченными вершинами гор. Нигде не увидишь такие звезды, как здесь на экваторе. «Как здорово», — вырвался вздох у потрясенного увиденным парня.

Вокруг, словно разбросанные исполином, громоздились огромные каменные шары. «Откуда они взялись?» — подумал мальчик и вдруг заметил силуэты приближающихся людей. В одном он узнал их проводника, а вторым был незнакомый индеец, постарше Скользкой Тени. Люди были настолько возбуждены, что не заметили юношу, хотя прошли почти рядом. До Хоито донесся только обрывок разговора.

— …так он потребовал с тебя, чтобы согласился поделиться сокровищами из пещеры, когда они будут найдены? Подумать только, какая наглость! Мы века охраняли по заветам богов, а он захотел прибрать к рукам чужое!

— Да, потребовал, еще и кулаком стукнул по стенке, сорвал часть листьев, обидно только, что Сверкающий Луч не знает о ссоре.

— Он догадается, их крики, призывающие к войне с нами уже громче, чем удары барабанов. Скоро Непобедимый Воин выйдет к племени и расскажет о нашей ссоре. Но что мы будем делать, как защищаться? Ведь почти не осталось у нас воинов. Одни подростки.

— Не переживай, вождь. Шуара умеют защищаться…

Люди прошли мимо так быстро, что удивленный ветерок даже отстал от них. Хоито вскочил на ноги и помчался в вигвам, где собралась вся экспедиция. Нужно было немедленно уходить всем, пока малаката совсем не озверели от алкоголя. Беда была рядом. Но то, что подросток застал в палатке не просто удивило, а заставило закусить губу от отчаяния. Все его отталкивали, никто не хотел слушать. Люди словно сошли с ума. Он почти силой вырвал испуганного Йодиса из рук женщины, которая шлепала сына ладонями во все доступные места. Хоито бил на восемь лет старше. Он прижал к себе младшего товарища.

— Не смотри, они пьяные, проспятся — все пройдет.

Йодис закрыл ладонями лицо и уткнулся старшего товарища. Он не плакал. Плачут, когда нужно кого-то разжалобить, а вокруг был зверинец.

2

Вначале и Вагни поддался общему безумию, а потом схватил, какой-то напиток с подстилки и выпил залпом. Жажду утолил и одновременно впал в сонное состояние. Нашел с трудом выход и улегся снаружи вигвама прямо на входе да так, что все входящие и выходящие вынуждены были переступать через тело. А когда спотыкались, чертыхаясь, били ногами безучастного ко всему Ванги. Человек находился в полной отключке, где-то в другом мире. Напиток, который он опрокинул в себя оказался же второй порцией айяваяски, на самом деле приготовленной для невесты. Ута не успела или отказалась принимать галлюциногенный препарат. Вагни опять оказался в стране грез.

— О, возлюбленная Мила — кричал парень с радужного моста, который соединял их души.

Девушка шла по реке, роскошные волосы порхали словно мотыльки, и ветер разбрызгивал фиалковый запах счастья. Она остановилась под мостом и посмотрела на него, как на что-то невероятное и недосягаемое.

— Когда ты вернёшься? — спросила Мила — я помню о тебе. Я вижу тебя.

— Мила, я слышу запах твоего тела, как такое возможно?

— Возможно, потому что рядом есть кто-то, словно это есть я, или же часть меня.

Вдруг, девушка оказалась рядом с ним на мосту — парень обомлел.

— Как это возможно? — повторил он.

Мила игнорировала вопросы, будто слышала только себя. Два разных мира, две разные судьбы.

— Почему ты не простишь меня? — спросила она.

— В тот день, ты сказала, чтобы я больше не появлялся в твоей жизни