– Где ты пропадала?! – Он за всю жизнь ни разу не вспылил на нее, но сейчас казался просто вне себя. – Я жду тебя с самого полудня. Почему ты так поздно? Где ты была?

– Я… Я… – Совершенно растерявшись от этого нагоняя, она не могла найти нужных слов для объяснения. – Я встретила одного человека. Мы поехали в «Галле-Фейс». Извини…

– Ничего, ничего. – Значит, Боб не сердится, он просто беспокоился. Он положил руки ей на плечи и крепко держал, как будто она должна была вот-вот упасть в обморок. – Просто слушай. Утром мне позвонили с твоей службы, из Тринкомали… Из Портсмута, с «Экселлента», пришло сообщение… Джесс жива… в Джакарте, на Яве… «Раджа Саравака»… спасательная шлюпка… молодая медсестра-австралийка… в лагере для интернированных…

Джудит смотрела в его грубоватое лицо, в лихорадочно блестевшие глаза, видела, как открывается и закрывается рот, но едва понимала, о чем он говорит.

– Завтра или послезавтра… на самолете ВВС… из Джакарты в Ратмалану… она прилетит сюда.

Наконец до нее дошло. Он говорит ей, что Джесс жива. Малютка Джесс. Не утонула, не погибла при взрыве. Цела и невредима.

– Нам сообщат из Красного Креста, когда она должна будет прилететь… поедем вместе и встретим ее на аэродроме…

– Джесс?.. – наконец выговорила Джудит. Даже произнести это имя стоило ей неимоверных усилий.

Внезапно Боб привлек ее к себе и стиснул так крепко, что она испугалась, как бы у нее не треснули ребра.

– Да, Джесс. – Голос у него задрожал, и он даже не попытался это скрыть. – Возвращается к нам!

– Сегодня у вас особенный день.

– Да.

– Полковник сказал: ваша сестра…

– Да.

– Сколько ей?

– Четырнадцать.

Пять часов дня. В четверть пятого Джудит с Бобом уже были на базе ВВС в Ратмалане, они приехали в его служебной машине. Их встретил начальник базы и проводил в столовую, где их угостили чаем. Они сидели там, пока с диспетчерской вышки не сообщили, что самолет из Джакарты ожидается с минуты на минуту.

– Думаешь, ты ее узнаешь?

– Думаю, да.

Выйдя из столовой, они направились по пыльному плацу к диспетчерской вышке. Боб Сомервиль и полковник авиации, оба в форме, шли впереди, разговаривая о делах службы. Сопровождающий полковника капитан авиации, очевидно состоящий при нем секретарем или адъютантом, пристроился к идущей позади Джудит и пытался занять ее беседой. Он был с густыми усами и в потертой фуражке, чуть сдвинутой набок. Джудит предположила, что среди товарищей по службе он, вероятно, считается мастером ухаживать за дамами. Так или иначе, он явно наслаждался обществом молодой и хорошенькой женщины, к тому же в красивом платье, так радовавшем глаз после беспросветного хаки, в котором ходили девушки из женской вспомогательной службы ВВС.

– Вы еще долго пробудете в Коломбо?

– Сама не знаю.

С виду Джудит казалась спокойной, но нервы были натянуты до предела. А если самолета не будет? Или Джесс не окажется на борту? Или случится что-нибудь непредвиденное, какая-нибудь помеха? А вдруг авария? И самолет разобьется и все пассажиры погибнут?

– Вы работаете у адмирала?

– Нет, просто живу у него.

– Чудесно.

Он старался изо всех сил, но у нее не было настроения говорить. Перед диспетчерской вышкой они присоединились к Бобу с полковником. Рядом рабочие из наземного обслуживающего персонала в замызганных спецовках возились со своими грузовиками и топливными автоцистернами. По другую сторону взлетно-посадочной полосы стояли ангары и выстроившиеся ровными рядами самолеты – «торнадо» и «харрикейны». На взлетно-посадочной полосе было пусто.

Минуту-другую все молчали. Это был момент напряженного ожидания. Затем капитан нарушил молчание:

– Летят.

У Джудит забилось сердце. Люди из наземной команды засуетились, собираясь уезжать, и стали залезать в грузовики. Прикрыв рукой глаза от солнца, Джудит вглядывалась в небо, но ничего не могла рассмотреть в ослепительном сиянии садящегося солнца. Она напрягала слух, но не слышала ничего. Уж не наделен ли капитан экстрасенсорными способностями, недоумевала она. Может быть, его пышные усы обладают кошачьей чувствительностью и он способен…

И тут она увидела самолет – висящую в солнечном свете серебристую точку. Она приближалась с юго-запада, и вскоре Джудит уже стала различать гул мотора. Самолет пошел на снижение, взял курс на взлетно-посадочную полосу. Выпустил шасси и коснулся земли. В момент, когда шасси соприкоснулись с землей, раздался оглушительный скрежет, и Джудит инстинктивно вскинула руку, защищая лицо от вихря, поднявшего в воздух тучи удушливой пыли.

Постепенно пыль улеглась, и прошло еще пять минут в томительном ожидании: военно-транспортный самолет «дакота» медленно катил по взлетно-посадочной полосе, пока не поравнялся с диспетчерской вышкой. Пропеллеры замерли. Тяжелая дверца открылась изнутри, и к самолету подкатили трап. Пассажиры стали один за другим выходить на бетонированную площадку. Майор авиации, группа американских летчиков, три элегантно одетых тамила с портфелями, двое солдат, один из них – на костылях…

Наконец, когда Джудит начала уже отчаиваться, появилась худенькая девочка. Она стала неуклюже спускаться по ступенькам. Загорелая, с коротко остриженными выгоревшими волосами, она была похожа на мальчишку в своих шортах и вылинявшей зеленой рубашке. Громоздкие кожаные сандалии выглядели так, словно были размера на два больше ступни; через костлявое плечико перекинут маленький парусиновый рюкзак. Девочка остановилась, пытаясь сориентироваться; видно было, что она растерялась и волнуется. Но вот она храбро пошла по бетонированной площадке за остальными пассажирами, пригибая голову под крылом самолета.

Джесс.

В этот момент, казалось, кроме них двоих, никого не было на всем свете. Джудит двинулась ей навстречу, стараясь отыскать в этом худеньком, маленьком лице хотя бы одну черточку от той пухлощекой четырехлетней девочки, с которой она простилась десять лет тому назад и которая так трогательно тогда плакала. Джесс увидела ее и встала как вкопанная, а Джудит все шла вперед; теперь девочка уже не спускала с нее глаз, и они были такие же синие и ясные, как раньше.

– Джесс…

– Джудит?

Она должна была спросить, должна была увериться.

– Да, Джудит.

– Я боялась, что не узнаю тебя.

– А я знала, что узнаю тебя.

Джудит протянула руки. Джесс какое-то мгновение поколебалась, а потом бросилась в распростертые к ней объятия. Она была настолько высокая, что ее макушка доходила Джудит до подбородка, и у Джудит было такое чувство, будто она держит что-то очень хрупкое – оголодавшую птицу или тоненькую тростинку. Она спрятала лицо в жестких, пахнущих дезинфицирующей жидкостью волосах девочки и почувствовала, как худенькие руки Джесс крепко сомкнулись на ее талии. Они целовали друг друга, только слез на этот раз не было.