пошел снег – сухой и колючий, несущийся по ветру снег. Талут и другие вожди встревоженно совещались. Винкавек безуспешно призывал дух Мамонтихи. Все надеялись, что им удастся найти этих огромных животных до того, как погода окончательно испортится.

Ночью, тихо лежа на меховом покрывале, Эйла начала различать какие-то таинственные звуки, рождавшиеся, казалось, где-то в глубине земных недр: скрежет, пощелкивание, пофыркивание и журчание. Она не могла понять, что порождает их, и с тревогой прислушивалась к странному звучанию. Ей хотелось спать, но сон все не шел. Лишь ближе к утру усталость сморила ее, и она задремала.

Пробудившись, Эйла поняла, что проспала все на свете. В опустевшую палатку проникали лучи яркого света. Она схватила свою парку и поспешила к выходу. Однако, выглянув из палатки, она потрясенно ахнула и замерла. Изменившийся ветер разогнал туман, поднимавшийся от подтаявшего льда. Откинув голову, Эйла попыталась разглядеть невероятно огромную стену ледника, вершина которого скрывалась в облаках.

Трудно было оценить высоту этих гор, казавшихся обманчиво близкими, хотя примерно на четверть мили от их подножия протянулись беспорядочные кучи огромных глыб, свалившихся с изломанных крутых стен. Рядом с этими нагромождениями льда стояли несколько человек. И Эйла поняла, что, взяв человеческий рост за единицу измерения, она сможет примерно определить истинные размеры этого огромного ледяного хребта. Ледник потрясал не только своим невероятным объемом, но и невероятной красотой. Солнечный свет – Эйла вдруг заметила, что выглянуло солнце, – дробился и сверкал в мириадах ледяных кристаллов, призматические формы которых порождали нежные цветные отблески, однако исходный основополагающий тон был таким же ярко-голубым, как тот, что она вчера видела в глубине пруда. Никакие слова не могли бы достойно описать это потрясающее зрелище; все казалось мелким и незначительным рядом с великолепием ледника, его мощью и безмерностью.

Эйла торопливо одевалась, чувствуя, что может пропустить нечто очень важное. Она налила себе в чашку темноватую жидкость, покрывшуюся тонкой ледяной коркой, предположив, что это остатки утреннего чая, но оказалось, что это был мясной бульон. Немного помедлив, Эйла залпом выпила его, решив, что он вполне хорош для такой погоды. Затем она зачерпнула хорошую порцию застывшей зерновой каши и, завернув ее в тонкий ломтик холодного жареного мяса, быстрым шагом направилась к остальным охотникам.

– А я уж было решил, что ты собралась проспать весь день, – сказал Талут, заметив ее приближение.

– Почему ты не разбудил меня? – спросила Эйла, дожевывая мясо.

– Было бы неразумно нарушать такой здоровый сон без крайней необходимости, – ответил Талут.

– Духу необходимо время для ночных странствий, чтобы он мог вернуться из них отдохнувшим и посвежевшим, – добавил Винкавек, подходя, чтобы поздороваться с ней. Уклонившись от его протянутой руки, Эйла вскользь коснулась щекой его лица и отправилась исследовать ледяные кручи.

Массивные глыбы, вероятно, падали с большой высоты. Их основания глубоко ушли в землю, которая слегка вздыбилась вокруг них. Также было очевидно, что они пролежали здесь уже несколько лет. Наносы песка, приносимого ветром с окрестных скал, постепенно припорошили эти ледяные холмы, и на их поверхности образовался толстый слой темно-серой почвы, чередовавшейся с полосами белого слежавшегося снега. Их поверхность изобиловала ямами и впадинами, поскольку процессы таяния и замерзания менялись год от года, но все же нескольким цепким растениям удалось пустить корни на этой скудной земле.

– Эйла, поднимайся к нам! – крикнул Ранек.

Она подняла голову и увидела, что он находится на вершине высокого, немного отклонившегося назад граненого утеса. Эйла удивилась, заметив, что рядом с ним стоит Джондалар.

– С этой стороны тебе будет легче подняться сюда.

Обойдя беспорядочное нагромождение массивных ледяных блоков, Эйла вскарабкалась наверх по неровным уступам, усыпанным мелкими обломками. Песчаная пыль, приносимая с окрестных скал, въелась в лед, сделав его обычно скользкую поверхность шероховатой и достаточно удобной для передвижения. При определенной осторожности можно было легко одолеть как подъемы, так и спуски. Достигнув вершины, Эйла выпрямилась и закрыла глаза. Порывистый встречный ветер ударил в грудь, словно хотел испытать ее решимость противостоять его силе, а высившиеся впереди громадные ледяные стены потрескивали, скрежетали и постанывали на разные голоса. Повернув голову к ярким лучам солнца, которое можно было разглядеть даже сквозь сомкнутые веки, она ощутила кожей своего лица эту космическую борьбу между жаром небесного огненного шара и холодом мощной ледяной стены. Даже сам воздух звенел и колебался, став невольным участником этого сражения.

Затем Эйла открыла глаза. Перед ней раскинулся необъятный мир чудесного голубоватого льда. Его величественные грандиозные владения, достигавшие небес, занимали все обозримое пространство. Никакие горные массивы не могли бы сравниться с ними. Это наполнило ее душу каким-то смиренным торжеством, благоговейным страхом, смешанным с ликованием. Заметив ее восхищенную улыбку, Джондалар и Ранек понимающе улыбнулись.

– Я уже бывал здесь, – сказал Ранек, – но если бы я мог, то возвращался бы сюда столько раз, сколько существует звезд на небе, только ради того, чтобы полюбоваться этой красотой.

Эйла и Джондалар согласно кивнули.

– Хотя находиться в этих краях далеко не безопасно, – добавил Джондалар.

– Как образовались такие ледяные кручи? – спросила Эйла.

– Ледник живет своей жизнью, – объяснил Ранек. – Иногда он растет, иногда отступает назад. Раньше стена проходила вот здесь, а потом она отступила и образовались трещины. Вон те нагромождения были гораздо больше. Они тоже постепенно отступают к северу, как и весь массив, – сказал Ранек, оценивающе поглядывая на ледник. – Но по-моему, в прошлом году основная стена располагалась чуть дальше. Наверное, уровень льда опять вырос.

Эйла окинула взглядом открытые равнины, заметив, насколько дальше она может видеть с вершины этого утеса, оказавшегося отличной смотровой площадкой.

– О, вы только посмотрите туда! – воскликнула она, указывая на юго-восток. – Мамонты! Я вижу стадо мамонтов!

– Где? Где? – быстро спросил Ранек срывающимся от волнения голосом.

Это волнение, подобно огню, мгновенно перекинулось на весь охотничий отряд. Талут, едва услышав восклицание «Мамонты!», одолел почти половину подъема, ведущего на вершину утеса. Сделав еще несколько больших шагов, он достиг этой смотровой площадки и, заслонившись ладонью от солнца, взглянул в направлении, указанном Эйлой.

– Она права! Это они! Мамонты! – пророкотал он, не в силах сдержать ни своих чувств, ни мощи своего голоса.

По ледяным глыбам карабкались еще несколько человек, чтобы воочию убедиться в появлении этих шерстистых громадин. Эйла отошла в сторону, уступив свое место Бреси.

Увидев мамонтов, люди испытали некоторое облегчение и вместе с тем сильное волнение, вызванное предстоящей охотой. Хорошо уже то, что эти животные наконец показались на горизонте. Возможно, дух Мамонтихи специально оттягивал эту встречу, но в итоге он все-таки позволил своим созданиям, живущим в этом