как сражается. Мне просто нужно было передать этого stronzo (п.п. мудака), прежде чем я отправлюсь на охоту, — она оттолкнулась от дверного косяка, одарив нас обоих лукавой улыбкой. — Divertiti. (п.п. Развлекайтесь)

Розали закрыла за собой дверь, оставив нас с Сетом в неловком молчании, воцарившемся после ее ухода. Я прочистил горло, отодвинулся от него и провел пальцами по волосам, пытаясь привести мысли в порядок.

На мгновение я почти лишился рассудка от мысли, что он трахался с ее стаей. Я был готов разорвать мир на части и проклясть все последствия из-за предательства, испытывать которое я не имел права. Он не был моим, а я не был его. Все это было просто… беспорядочно.

— Я должен был догадаться, что ты будешь здесь, — пробормотал Сет позади меня. — Она приводит себя в порядок или просто прячется под одеялом?

— О чем ты говоришь? — я нахмурился.

Сет прошел через всю комнату к смятой кровати и смахнул покрывало со словами «Ах-ха!», после чего уставился на пустые простыни.

— Где же она?

— Кто? — спросил я.

— Тори, очевидно, — прорычал он. — Она увлажняет свои идеальные сиськи, покрывает смазкой вагину или занимается чем-то столь же женственным?

— Она ушла, — сказал я, удивляясь, почему он так часто в последнее время говорит о ее сиськах. — Я не знаю, когда она вернется.

Я нашел записку, которую она оставила для нас, и протянул ее ему, а он выхватил ее у меня, его глаза проследили за словами, в то время как его хмурый взгляд углубился.

— Она не может просто так уйти, — прорычал он, скомкав записку в кулаке и отбросив ее в сторону.

— Кто может остановить ее? — спросил я, и он взглянул на меня, когда этот тяжелый вопрос повис между нами, потому что было время, когда было ясно, что любой из нас мог бы остановить ее, если бы захотел, но сейчас…

Глаза Сета сузились, и он внезапно покачал головой. — Мне нужно идти, — пробормотал он, проходя мимо меня, его плечо врезалось в мое, отбрасывая меня в сторону и посылая всплеск боли в мою руку.

Я резко обернулся, рычание автоматически поднялось в моем горле, но оно застряло там, когда я заметил темные линии новой татуировки, сияющие на его коже, замысловатый красивый рисунок, идеально расположенный между лопатками, как мы и обсуждали все эти недели назад. Это был полумесяц с волком, сидящим на изгибе у его основания, в то время как летучая мышь висела на изгибе выше, их лица были обращены друг к другу, но они были просто недосягаемы. Внутри луны были часы без стрелок, только кольцо цифр и разбитые шестеренки, рассыпающиеся из-под нее в красивый узор.

— Ты сделал татуировку, — тупо сказал я, потому что он, очевидно, уже знал это, но он замер при моих словах, глядя на меня через плечо, держа одну руку на дверной ручке.

— Да, — хмыкнул он.

— Ты добавил к ней кое-что, — сказал я.

— Да.

— И что это значит?

Он пожал плечами, губы плотно сжаты, в глазах — тайна.

Я бросился к нему, остановился прямо за ним, так близко, что его запах поглотил меня, заставив мои легкие расшириться, а узел в моем сердце немного ослабнуть, когда я протянул руку, чтобы проследить линии чернил.

Кожа Сета покрылась мурашками от моего прикосновения, его плечи откинулись назад, мышцы напряглись и стали казаться более четкими, когда он медленно выдохнул.

— Это прекрасно, — прошептал я, мой пульс бился неровно, пока я продолжал прослеживать узор, не в силах остановить себя от желания воспользоваться предлогом, чтобы прикоснуться к нему.

— Прекрати, — прорычал Сет, угроза в его тоне заставила меня замереть, но мои пальцы остались на его коже.

— Почему? — рискнул спросить я, оправдываясь тем, что сегодня вечером я выпил алкоголь, хотя я знал, что уже излечился от большинства его последствий. Я снова начал двигать рукой, но Сет набросился на меня, схватил мое запястье в свою хватку и ударил меня спиной о стену, прижав меня к ней со злобным рычанием.

— Я сказал, остановись.

Я задрал подбородок, встретившись с ним глазами, его волчий взгляд искрился серебром и коричневым, ярость в нем опьяняла, хотя я знал, что она должна быть ужасающей. — И я спросил, почему.

Его пальцы сгибались там, где он все еще держал мое запястье, его челюсть дергалась, а в горле поднимался звук, что-то среднее между хныканьем и рычанием.

— Ты был мудаком сегодня вечером, — сказал я, мои мышцы напряглись при воспоминании о его словах, обращенных ко мне, как они непрерывно прожигали путь через мой череп с тех пор, как он их произнес.

— Я — мудак каждую ночь, Кэл, просто тебе нравится забывать об этом, когда тебе это удобно или когда это не направлено в твою сторону, — отмахнулся он.

— Значит, смесь Луны и Венеры заставляет тебя думать, что ты какой-то секс-гуру? — выпалил я. — Потому что ты, кажется, очень хотел сказать мне, насколько лучше, по твоему мнению, ты можешь трахаться, чем я, а затем ты продолжил пытаться убедить других в том же самом. Собирался ли ты присоединиться к стае Розали после того, как научишь их трахаться?

— А что, если да? — он пожал плечами, оттолкнулся от меня и отвернулся, пробираясь по комнате, как животное, свет от мерцающего огня заставлял тени плясать по его новой татуировке. У меня пересохло во рту, пока я смотрел, как он уходит от меня, оскорбление и высокомерие заставили монстра во мне поднять голову.

— Ты, похоже, не готов к вызову, который я тебе бросил, так почему бы мне не получить пинок в другом месте? — добавил он.

Моя кровь горячо и яростно запульсировала в венах, подтекст его вопроса заставил меня захотеть и ударить его, и доказать, что он не прав. Я с рычанием бросился к нему, мои клыки оскалились от желания напомнить ему, кого именно он приманивает.

Но вместо того, чтобы столкнуться с твердой плоскостью его тела, я врезался в воздушный щит, сила моего удара о него сломала мой чертов нос, так как я врезался в него на полной скорости и отшатнулся назад.

Лоза обвилась вокруг моей лодыжки и свалила меня с ног, и я выругался, упав на кровать, моя собственная кровь заливала мое лицо.

Я исцелил свой нос вспышкой магии, но Сет еще не закончил свою маленькую демонстрацию силы, и он зарычал, как зверь, набросившись на меня. Он поймал мои запястья в свои руки и зажал их над моей головой, усевшись на меня, его бедра