я быстро добавил: – Не для меня! Для Анжелины. Жизнь в суровых условиях, солнце, она так тревожится о своей коже…

– Ох, бедное дитя! Конечно… Я знаю, что у Бекки-Сью есть запасец.

– Не могли бы вы принести его в мою каюту, будьте так любезны! Заодно я соберу для нее кое-какие вещички.

– Непременно, сейчас же! – Она поспешила прочь, и я тоже, зарычав, когда разминулся с Эльмо, попытавшимся затеять беседу, которая наверняка вынесла бы мне мозги.

Когда сударыня Джулия принесла крем, я поблагодарил ее и попросил заодно выразить благодарность и помешанной на косметике Бекки-Сью. Крем я положил в легкий рюкзачок вместе с одеждой и двинулся обратно на мостик.

– Я ухожу сейчас же, – сообщил я удивленным офицерам.

– Как… и почему? – спросил капитан.

– Почему? Потому что сейчас не слишком мозговитые разносят весть о вечернем переполохе, потом туго соображают, что делать, и притом они в полнейшем замешательстве. Чем быстрее мы перейдем к действиям, тем лучше сработает на нас элемент внезапности. Что же до того, как я выберусь, то выйду тем же путем, каким и вошел. И чем быстрей, тем лучше. Рассчитываю на скорость и на то, что мой надежный и бдительный отряд будет опережать зеленцов на шаг. Годится?

Энтузиазмом они не пылали, но выбора у них не было.

– Смахивает на самоубийство. Но когда – и если – вы ухитритесь вырваться, вы дадите нам знать, что происходит? – спросил капитан.

– Как только смогу.

Штрамм первым направился к шлюзу:

– Хватайтесь за кольцо, потому что я выключу свет, прежде чем открыть наружный люк. И запускать мотор, чтобы спустить вас, я не хочу: они могут услышать. Я набросил пару петель веревки вокруг стойки, так что приторможу ваш спуск.

Луна закатилась; воцарилась темная, тихая ночь. Я надеялся, что она и дальше останется такой. А еще более пылко надеялся, что крепкая десница инженера – десница крепкая…

Закинув рюкзак за спину, я ухватился за кольцо и по-пластунски выполз из люка.

– Готов, – шепнул я, перенося вес на веревку. И рухнул! Штрамм то ли потерял контроль, то ли проявил чрезмерный энтузиазм в отношении скорости моего спуска.

Земля ринулась мне навстречу.

За миг до удара я изо всех сил лягнул корпус обеими ногами и покатился кубарем. Рюкзак звезданул меня по спине, после чего я оказался на земле, отчаянно хватая воздух ртом. Мне напрочь отшибло дыхание.

Со всех сторон послышались крики и свистки, в темноте замаячили бегущие зеленые. Я споткнулся, упал, снова вскарабкался на ноги – и тут они набросились на меня, схватив за руки.

А потом схлопотали дубинками по голове.

Во тьме завязалась кровавая схватка.

Все больше криков, все больше людей. Зеленец, державший меня за руки, хрюкнул и повалился, как мешок.

– Ко мне! – раздался громкий шепот, и на сей раз меня схватили более дружелюбно, спеша вывести с поля боя. Послышался негромкий посвист – наверное, условленный сигнал.

– Подождем здесь остальных, – прошептал Брам. – Мы никого не бросим.

И не бросили. Когда все собрались, мы молча, быстро двинулись прочь.

– Один без сознания, – сообщил Брам. – Мы его несем. У Бркура сломана рука – слышишь, как матерится.

Еще бы не слышать. Остальные радовались, что вполне понятно. Но все-таки мне было жаль Бркура.

Первый привал мы сделали, лишь порядком удалившись от поля. Когда на сломанную руку накладывали лубки, не обошлось без стонов и охов. Затем мы тронулись дальше.

Рассвет только-только занимался, когда мы вернулись на стойбище – и к Анжелине, дожидавшейся там.

– Как ты? – спросила она, взяв меня за руки.

– Отлично, равно как и наше верное войско. Корабль атаковали, и совершенно безрезультатно, находящиеся внутри умирают от скуки, но живы и здоровы. План разработан, и я открою его тебе, как только напьюсь воды. – Я передал ей рюкзачок. – А здесь чистые вещи.

Она ахнула, засмеялась и чмокнула меня в щеку.

– Ты не устаешь меня изумлять! Крыса из Нержавеющей Стали – с сердцем из чистейшего золота.

Глава 21

Сидя на поросшем травой берегу, мы любовались восходом. Наступал очередной чудесный день в месте, которому следовало быть раем, но вместо того обратившемся в зеленое чистилище.

– Я разработал черновой план действий, – сообщил я, беря рюкзачок. – И вот это может стать ключом к успеху.

Вынув банку крема для лица, я гордо поднял ее над головой.

– Будь любезен, больше никаких загадок и розыгрышей.

– Я серьезней серьезного. Прежде чем мы покинем эту несчастную планету, мы должны выяснить, есть ли у омерзительных зеленцов космическая связь. В конце концов, ради этого-то мы сюда и прибыли в первую голову. И явно не можем спросить у них напрямую по вполне очевидным причинам. Но наши новые друзья сказали мне, что розовых пленников время от времени видят. И есть вероятность, что один из них находится на хлопковой фабрике менее чем в дне пешего пути отсюда…

Засмеявшись, она захлопала в ладоши; моя Анжелина отнюдь не глупышка.

– Значит, ты собираешься покрасить свою кожу и прорваться туда, чтобы вырвать пленника из их рук!

– Ты права на все сто! Чтобы красить свои кожаные одежды, розовые используют зеленый растительный пигмент. Быстрый замес – и я готов идти.

– А одежда?

– Плененный нами следопыт Гринчх примерно моего роста…

– Я велю его раздеть сейчас же, чтобы постирать его вещи, прежде чем ты хоть подумаешь надеть их.

– А я пока раздобуду пигмент и изложу предложение Браму.

Тот понял меня сразу же и подхватил на лету:

– Я раздобуду краску и расскажу остальным. Пойти захотят все!

– Только не все. Мне нужен лишь небольшой боевой отряд.

– Но тебе нужно побольше узнать о фабрике и хлопковых плантациях. Я пошлю одного – нет, лучше двух – наших самых быстроногих следопытов для встречи с нашими людьми, находящимися к плантациям ближе всех. Нам они понадобятся как проводники. Ты действительно хочешь просто, ну, разгуливать среди них?

– В этом план и состоит.

– Ты действительно отважный человек…

– Большинство сказало бы, что я невероятно глуп.

– Но не мы!

– Время должен выбрать ты… скажем, затемно?

– Идеально.

– Это значит, что мы должны прибыть туда еще при свете дня. – Он поглядел на солнце. – Сегодня выступать поздновато…

– Не говоря уж о том, что перед дорогой нужно поспать…

– И это тоже, конечно, – согласился он без особой убежденности. Следопыты – люди особого закала.

Зеленый пигмент представлял собой белесый порошок, при добавлении небольшого количества воды становившийся ярко-зеленым. Я разбавлял и смешивал его с кремом для лица, пока не добился желаемого оттенка. Втер немного в