втолкнули узника чуть ли не кубарем в какую-то комнату. Тюремщики не без труда заложили дверь тяжелым брусом, крепко запечатав ее.

– Не уходь долго! – крикнул оставшийся, когда второй охранник зашаркал прочь.

– Вернуся, када сержан скажет вернутися.

– Не долго, не долго… – заныл первый.

Все лучше и лучше. Теперь один на один; шансы растут. Я скользнул между рядами машин. Потом встал и беззвучно зашагал к нему. Заметив движение, он обернулся – и челюсть у него отвисла.

– Ты хто? Чего те тут…

– Видишь палец? – негромко сказал я, вытянув сжатую в кулак руку с оттопыренным большим пальцем.

Он очумело вытаращился, даже слюни пустил.

Я нанес молниеносный удар, угодив большим пальцем прямо в нервный узел у него на шее. Хрюкнув, он сложился пополам, безмолвно рухнув на грязный пол. Переступив недвижное тело, я снял фонарь с крюка и осторожно огляделся.

Тишина. Опустив мерцающий, чадящий фонарь, я выворотил засов из пазов на двери и тихо отставил в сторону. Поднял фонарь и распахнул дверь.

– Пшел вон, – прохрипели из темноты. – Хватит меня бить. Станок был сломан, когда я пришел. Виновата эта корова, я же тебе говорил, что она сделала…

– Тихо, – осадил я, направляясь к нему. – Я друг.

Он смотрел, как я приближаюсь, во все глаза.

– У меня нет друзей, – проговорил он разбитыми губами.

Теперь стали видны струпья и незажившие кровоподтеки у него на лице, сбившиеся в колтун грязные волосы. В душе моей всколыхнулась волна ненависти к злобным безмозглым тварям, сотворившим с ним такое.

– Поглядите на мою кожу, – сказал я, подтягивая рукав, чтобы обнажить незагримированную кожу запястья. – Теперь друг у вас есть.

Он тяжело привалился к стене, всхлипывая взахлеб, – и в ужасе отшатнулся, когда я протянул руку, чтобы помочь ему подняться на ноги.

– Вопросы и объяснения – потом. А сейчас просто пойдем со мной. Уходим отсюда.

Вдали послышались голоса. Задув лампу, я отшвырнул ее прочь, вздернул пленника на ноги и поволок за собой.

Позади что-то неистово затрещало – это разлившееся горючее лампы занялось от тлеющего фитиля. Меня это ничуть не встревожило. Приближающиеся голоса перешли на крик, послышался топот бегущих ног.

Мы столкнулись в дверях. С двоими. Глаза вытаращены, бездумные зеленые рожи.

Я крепко врезал одному свободной рукой, свалив его на землю. Второй замахнулся дубинкой. Я же вцепился ему в запястье и выкручивал руку, пока он не заверещал от боли; потом я заставил его умолкнуть молниеносным ударом.

Двоих уложил. Больше не видать. Позади пламя ревело, жадно пожирая сухую древесину строения.

– Это их отвлечет, – бросил я новому спутнику. – Не останавливайтесь.

Мы побежали между станками, без труда огибая их при сполохах пожара. Аборигены нас до сих пор не заметили, потому что все их внимание поглотил вынос потерявших сознание охранников из горящего здания.

Я остановился перевести дыхание у той же двери, через которую проник в здание. Хотя казалось, что с тех пор прошел не один час, западный горизонт до сих пор рдел. На поле не было ни души.

Криков стало еще больше, но все далеко позади нас.

– Вы готовы идти дальше? – спросил я.

– Да… конечно. Ведите.

Мы заковыляли между хлопковыми кустами к лесу по ту сторону поля.

Силуэты у пролома в изгороди принадлежали друзьям. Крепкие руки помогли нам перебраться на ту сторону.

Опасность осталась позади.

Глава 22

Как только я отпустил его руку, получивший свободу пленник рухнул на землю.

– Мы следили, – сообщил Брам. – Погони за вами не было. Так что вряд ли они видели, как вы покинули здание. Но тем не менее мы должны убраться отсюда до начала поисков. – Он наклонился над упавшим, который никак не мог отдышаться.

– Сейчас… еще минутку…

– Он будет вас задерживать, – заметил Алюн. – Мы пойдем с вами, пока вы не уберетесь отсюда подальше. И будем по очереди нести его.

Небрежным движением подняв лежащего, он закинул его на широкие плечи.

– За мной!

Следопыты быстро последовали в лес.

По очереди неся изнуренного пленника, мы возвращались домой в очень бодром темпе. Взошла вторая из трех лун, и разглядеть тропу стало проще. Наконец Алюн поднял ладонь, остановив нас на поляне.

– Теперь вы в безопасности. Их следопыты не настолько хороши, чтобы проследить нас аж досюда. Но мои люди пойдут обратно тем же путем, каким пришли, – на случай, если пара-тройка их следопытов еще не отстала. Мимо нас они не проскользнут.

– Благодарю за помощь, – произнес Брам.

– Мы одной крови. Мой сын Тоум отправится с вами. Он вернется и расскажет нам, что вы узнали, когда поговорите с этим человеком.

– Мы с радостью разделим с ним пищу.

Бежавший пленник уже сидел, внимательно нас слушая.

– Люди, кто вы? Что со мной будет?

Его замешательство и страх были видны невооруженным взглядом. Я присел рядом.

– Мы ваши друзья, – увещевающим тоном сказал я. – С другой планеты. У нас есть звездолет, и очень скоро вы отсюда улетите.

– Gott im Himmel![13] – воскликнул он на каком-то заумном наречии. – Только поверить… после стольких лет… – Он рыдал от облегчения, хватаясь за мою руку. – Вы не понимаете…

– Очень даже понимаю. Эти зеленцы воплощают в себе зло и глупость в равной степени. Но куда важнее факт, что вы были их пленником. Весьма велики шансы, что вы сможете нам помочь…

– Просите что угодно! – Он тужился встать, и я помог ему подняться. Собравшись с силами, он выпрямился и хлопнул правым кулаком себя в грудь, явно какое-то приветствие. – Ганс Штайггер, второй помощник исследовательского корабля «Румфартроман»[14].

– Рад познакомиться. Джим ди Гриз. Гражданский. Безработный. – Я тоже стукнул себя кулаком в грудь. – Можно задать вам пару жизненно важных вопросов?

– Сколько угодно!

– Когда вас взяли в плен, водили ли вас в какие-нибудь из зданий космопорта?

– Они нам лгали! Сказали, что нас ждет радушный прием… Сказали, что их инспекторы поднимутся на борт лишь затем, чтобы посмотреть карантинные и санитарные документы корабля. Обычное дело. Но когда мы открыли портал, нас подавили числом! Хлынула лавина зеленых головорезов, перебили нас дубинками. Убили бедолагу Клауса, выволокли нас в здания космопорта.

– Значит, вы были внутри?

– Конечно. Нас всех туда отвели. Верховодил ими тот, который говорил с нами по радио. На самом деле он был в гриме. Потешался над нами, когда стирал его. А потом вызывал нас для допроса по одному. Хотел знать, какое положение каждый занимал на корабле. На самом деле ему нужны были только связисты. Те, кто разбирается в радиоаппаратуре. Их увели, и