место и затормозила, ее руки так крепко сжимали руль, что ей пришлось приложить сознательное усилие, чтобы отпустить его. Они услышали вдалеке вой сирен.

— С тобой все в порядке, Уилл? — спросил Страйк, оглядываясь на молодого человека, который теперь лежал в темноте на полу, покрытый стеклом.

— Да, — слабым голосом произнес Уилл.

По темной улице навстречу им шла группа молодых людей.

— У тебя трещина на ветровом стекле, милая, — прокричал один из них под дружный хохот своих приятелей.

— Ты как? — спросил Страйк Робин.

— Лучше, чем ты, — ответила она, глядя на порез на его лице.

— Это от осколков стекла, не от пули, — пояснил Страйк, доставая свой мобильный и набирая 999.

— Ты думаешь, они его поймали? — спросила Робин, оглядываясь через плечо в направлении сирен.

— Мы скоро это выясним. Полиция, — сказал он оператору.

 

 

 

119

 

Сильная черта на пятом месте. Решительное наступление. Будь стойким в опасности.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

— Мы уже в пятый раз обращаемся в полицию по поводу ВГЦ и подозрительной деятельности возле нашего офиса, — сказал Страйк. — Я понимаю, что у вас нет всей этой информации под рукой, знаю, что рассказываю вам долгую предысторию, которую вы можете счесть несущественной, но я не собираюсь врать: я был бы признателен, если бы вы перестали смотреть на меня как на гребаного идиота.

Было два часа ночи. Потребовался целый час, чтобы пульс Страйка замедлился до значений, нормальных для сорокаоднолетнего мужчины в состоянии покоя. Он все еще сидел в небольшой полицейской комнате для допросов, куда его привели по прибытии в местный участок. На вопрос, известно ли ему, почему кто-то может желать застрелить его, Страйк рассказал о текущем расследовании, проводимом агентством в отношении ВГЦ, посоветовал своему дознавателю поискать информацию об убийстве Кевина Пёрбрайта, объяснил, что неделю назад в их офис пытался проникнуть вооруженный пистолетом злоумышленник, и сообщил офицеру, что за последние пару недель их с Робин уже второй раз преследуют на машине.

Масштаб истории Страйка, похоже, усилил раздражение инспектора Бауэрса, длинношеего мужчины с гнусавым голосом. Все более откровенная демонстрация Бауэрсом своего скептического настроя и недоверия («На вас ополчилась церковь?») спровоцировала Страйка на открытое раздражение. Помимо всего прочего, к этому моменту он был чрезвычайно голоден. В ответ на просьбу о еде ему принесли три галеты и чашку слабозаваренного чая с молоком, а, учитывая, что он был жертвой перестрелки, а не подозреваемым, Страйк считал, что ему полагается немного больше внимания.

Робин тем временем имела дело с проблемами другого характера. Она закончила давать показания вполне дружелюбной и компетентной женщине-офицеру, но отказалась от того, чтобы ее подвезли домой, вместо этого настояв на том, чтобы Уилла доставили обратно к Пат. Усадив Уилла в полицейскую машину, Робин вернулась в приемную и с чувством страха, понимая, однако, что у нее нет другого выбора, позвонила Мёрфи, чтобы рассказать ему о случившемся.

Его реакция на новость была вполне понятной — тревога и более чем обоснованное беспокойство. Тем не менее Робин пришлось сдерживать себя и не сердиться в ответ на очевидные, по ее мнению, утверждения Мёрфи: что теперь потребуются дополнительные меры безопасности и что полиции понадобится вся информация о ВГЦ, которую Страйк и Робин смогут им предоставить. Не зная, что вторит словам Страйка, Робин сказала:

— Это, без преувеличений, пятый раз, как мы обращаемся в полицию по поводу церкви. Мы ничего не скрываем.

— Конечно, знаю, я понимаю это, но, черт возьми, Робин, как бы мне хотелось приехать и забрать тебя. Но я застрял с этой чертовой поножовщиной в Саутхолле.

— Я в порядке, — сказала Робин, — на мне нет и царапины. Я закажу «Убер».

— Не «Убер», ради всего святого, пусть кто-нибудь из копов отвезет тебя домой. Не могу поверить, что они не поймали стрелка.

— Может, уже поймали.

— Это не должно было занять у них столько времени!

— Они передали по рации нескольким машинам, чтобы те попытались перекрыть ему дорогу, но я не знаю, что пошло не так — либо они не успели вовремя, либо он знал обходной путь.

— Но они наверняка сняли его на камеру. На A316 не могло быть иначе.

— Да, — ответила Робин. Она чувствовала легкую нервозность, возможно, из-за кофе на голодный желудок. — Слушай, Райан, мне нужно идти.

— Да, хорошо. Я так рад, что ты в безопасности. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотала Робин, потому что краем глаза заметила движение, и, когда она положила трубку, Страйк наконец-то вышел из своей комнаты для допросов, выглядя крайне раздраженным.

— Ты все еще здесь, — сказал Страйк, приободрившись при виде нее. — Я уж думал, ты ушла. Измотана?

— Нет, — ответила Робин, — я чувствую себя... на взводе.

— Попадание в перестрелку производит на меня такой же эффект, — сказал Страйк. — Как насчет того, чтобы наведаться в «Макдоналдс»?

— Замечательное предложение, — ответила Робин, убирая мобильный обратно в карман.

 

 

120

 

Если мы не будем настороже, злу удастся ускользнуть и скрыться, а когда оно ускользнет от нас, из оставшихся семян произрастут новые несчастья, ибо зло так просто не умирает.

«И цзин, или Книга перемен»

Сорок минут спустя Страйк и Робин вышли из такси возле круглосуточного «Макдоналдса» на улице Стрэнд.

— Я беру все, — сказал Страйк, когда они направились к стойке. — А ты?

— Эм... «Биг Мак» и...

— О, черт, что еще? — прорычал Страйк, когда у него зазвонил мобильный. Ответив, он услышал голос Мидж и шум автомобильного двигателя.

— Кажется, Линь перевозят. Днем Таша видела, как в офис заходили двое мужчин. Их провели в пристройку, они появились снова и ушли. Тогда она не поняла, что это полиция, потому что мужчины были в штатском — они прошли прямо мимо меня, я должна была догадаться, что это копы, но, честно говоря, оба были такими ухоженными, что я решила — наверное, это отдыхающая гей-пара. Я провела в этой машине последние три дня и совершенно измотана, — в свою защиту добавила она.

— Мне знакомо это чувство, — Страйк наблюдал, как Робин делает заказ.

— И еще, Ташу вызвали к Чжоу. «Вы, кажется, потеряли вот это, надеюсь, ничего важного». В кармане ее халата нашли записку. Безусловно, она сказала, что понятия не имеет, что это за записка...

— Черт возьми, что сейчас происходит?

— Я