на новое клеймо Близнецов, появившееся у него на руке рядом с символом Рака, который он уже носил — знака зодиака Клары.

Мне было невыносимо смотреть на знак Овна на коже Рокси, однако она смотрела на него с выражением такого ужасающего отвращения на лице, что было ясно, она уже поняла, что он сделал.

Мой отец отошел от нее, его глаза вспыхнули триумфом, когда он посмотрел прямо на меня.

— Ты никогда не победишь меня, Дариус, — произнес он низким голосом. — Но всякий раз, когда ты будешь пытаться, я заставлю ее заплатить за это.

Клара внезапно выпустила меня из под контроля теней, и я с рёвом бросился на своего отца, создавая огненную бурю между своими руками, а затем выпустил в него все оставшиеся запасы магии.

Моя магия разбилась о воздушный щит, как волна, разбивающаяся о скалу.

Я нырнул сквозь дым, но не успел дотянуться до него, как мягкое тело врезалось в меня.

Я обернулся, когда Рокси использовала свою магию воздуха, чтобы выбить почву у меня из-под ног, поймал ее за талию и повалил ее вместе со мной, пока я сам падал назад.

Ее глаза наполнились слезами, когда она опустилась на меня, прижимая ледяной кинжал к моему горлу, лезвие вдавилось достаточно сильно, так, что на коже выступила струйка крови.

— Я не могу позволить тебе причинить ему боль, Дариус, — вздохнула она, и ужас, который она испытывала при мысли об этом, стал совершенно очевиден, когда ее взгляд вспыхнул яростью и отчаянием, и все мои планы по уничтожению отца рухнули вместе с нами. — Теперь я его Опекун. Теперь тебе придется сначала убить меня.

Тори

Дариус смотрел на меня так, словно весь мир только что рухнул и меня вот-вот вырвут прямо из его рук.

Он внезапно встал, поднял меня со своих колен и поставил на ноги, толкнул меня за спину и оскалил зубы на отца и Клару.

— Назови цену. Все, что захочешь, лишь отмени это, — прорычал он, одной рукой сжимая мое запястье, считая, что он сможет удержать меня, будто сейчас ничего не произошло.

Клара разразилась смехом, хлопая в ладоши, как будто все это было какой-то игрой.

— Разве ты не видишь, Дариус? — спросила она. — Это прекрасно. Теперь мы все одна большая, счастливая семья. Мы можем вернуться к любви друг к другу и к тому, чтобы папочка был счастлив. Может быть, он даже позволит тебе иногда делиться ею?

Хватка Дариуса на мне усилилась, и он зарычал, отводя плечи назад, словно ему очень хотелось завершить эту битву, но он не знал, как это сделать.

У него не было способа осуществить это, не пройдя через меня. Как только он напал на Лайонела, я даже не заметила, как пошевелилась и прыгнула перед ним, даже мысль о том, что Дариус нападет на него сейчас, наполнила мою голову мыслями, как я его обездвижу. И это было настолько хуево, поэтому больше всего на свете я хотела, чтобы Лайонел сдох… так ведь?

— Назови цену, — яростно потребовал Дариус, и губы Лайонела расплылись в улыбке, от которой у меня по позвоночнику пробежала дрожь страха.

— Это не переговоры, мальчик, — сказал он. — Теперь она принадлежит мне.

— Держи свои гребаные руки подальше от нее, — прорычал Дариус, и я потянулась, обхватывая пальцами его руку, касаясь следа поцелуя Феникса, который я ему подарила, пока он продолжал держать меня за другое запястье.

— Я не верю в судьбу, — шипела я. — Или предначерания, или богов, божеств, демонов или даже гребаных ящериц, которые решают мою жизнь за меня. Так что ты можешь привязать меня к себе, проклясть или схватить, но я никогда не стану твоей или чьей-либо еще, если я сама этого не захочу.

— О, я думаю, ты захочешь этого, — промурлыкал Лайонел, и глубокий гул его голоса был каким-то… успокаивающим. Какого хрена? — Узы Опекуна не только заставляют тебя защищать меня. Они заставят тебя желать меня.

— Они заставят тебя любить его так, как ты и должна, — добавила Клара, подпрыгивая на носочках.

— Ни за что, — поклялась я.

— Какова твоя цена?! — крикнул Дариус, и я почувствовала, как он дрожит, когда мы обнимали друг друга, дрожь его тела заставляла дрожать и меня. Это были ярость, страх и что-то гораздо худшее, потому что испуганный взгляд его глаз говорил о том, что он не верил, что это можно исправить. Он испытал это. Он знает.

— Пойдем со мной, Роксания, — приказал Лайонел, вздергивая подбородок, как напыщенная задница, которой он собственно и был.

Моя долбаная нога сдвинулась, и какая-то неосознаваемая часть меня жаждала сделать именно это. Пойти к нему, убедиться, что с ним все в порядке, протянуть руку, коснуться его и…

Что, блядь, он со мной сделал?

Дверь распахнулась, и мы повернулись, когда Дарси, Калеб, Сет и Макс практически влетели вовнутрь.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела их всех здесь, их свирепые выражения лиц, их решительные позы говорили однозначно, они пришли за мной.

Всю мою жизнь у меня был только один человек, которому я могла доверять так преданно. И видеть ее в окружении парней, которых еще недавно я считала своими врагами, зажгло в моей душе нечто такое, о чем я даже не подозревала.

— Ты в меньшинстве, — прорычала Дарси, ее глаза устремились на Лайонела, а пламя охватило ее кулаки. — Так что просто позволь моей сестре уйти.

— Думаю, ты забыла, как сражаются фейри, Гвендалина, — рассмеялся Лайонел. — Но если ты считаешь, что сможешь справиться со мной в одиночку, то не стесняйся. В противном случае я заберу вас обеих с собой.

Дарси подняла руки и с гневным криком метнула в него пламя, которое держала в руках.

Страх пронесся сквозь меня, и я с криком паники прыгнула вперед, вскидывая руки вверх, вырываясь из хватки Дариуса и бросая щит, защищая Лайонела. Огненный шар попал мне в грудь, так как я не успела защитить себя, и Дарси вскрикнула, когда я упала на пол от удара.

Лайонел даже не вздрогнул, его