А то, что подразумевалось под терминами «человечество» или «людская раса», было не только поколение Страстей, но и все последующие поколения. Это очевидно из текста Деяний (2:39), «ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого не призовёт Господь Бог наш», а всякий, кто отрицает этот важный христианский поступок, явный еретик[1971].

Нет никакой разницы между обращёнными из иудаизма и пришедшими к христианству из нееврейских народов и во всём, что касается влияния крещения, потому что все они освобождены крещением от индивидуальных грехов, все они родились заново и получили Божью благодать. Разве не сказал Апостол в Первом послании к Коринфянам (12:13): «ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины»? И не сказал ли он то же самое Галатам (3:27–29): «Все вы, во Христе крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудеи, ни язычника» и т. д.? Поэтому утверждать, как это делают толедцы, что есть два типа крещения: одно, которое было дано в древние времена, и другое, потерявшее свою силу — вроде того, что принимают «новые христиане», — беспочвенно и бессмысленно. Апостол показывает всю абсурдность этого, когда говорит в Послании к Ефесянам (4:4–6) «одно тело и один Дух… один Господь и одно крещение»[1972]. Ясно, что мы все призваны к тому же самому крещению, так же как мы призваны к той же вере и тому же Богу. Отсюда «эффект силы Святого крещения так же велик сегодня, как и во времена Петра, первого из апостолов… и утверждать обратное есть очевидная ересь»[1973].

Монтальво также касается другой причины, приведённой толедцами для различия между «старыми» и «новыми христианами». Они говорят, что те, кто пришли недавно к вере, не могут требовать себе такие же права, как и те, что пришли раньше, поскольку последние заслуживают более высокий статус. Но то, что этот аргумент лжив, очевидно из учений самого Христа, потому что «Бог заплатил столько же тем, кто пришли работать в Его винограднике позже, как и тем, кто пришли рано». Отсюда «Новые спасены наравне со Старыми, без малейшей разницы»[1974]. То же самое указано в Послании Петра, адресованном неофитам из числа «чужеземцев», что были разбросаны по многим странам. Они, безусловно, пришли к Христу после многих евреев, которые уже были христианами и представляли собой большинство Церкви. И всё же он приветствовал их теми же титулами, что и её первоначальных членов: «избранный род, царственное священство, народ святой» (1 Посл. Петра 2:9-10). Всё это означает, что они сравнялись со старыми верующими, были подняты до статуса последних и рассматривались как равные во всех смыслах[1975].

Но помимо опровержения вышеупомянутого утверждения о различии между обращёнными из евреев и неевреев, Монтальво разбивает и более радикальное утверждение о том, что на Израиле лежит божественное проклятье, которое полностью исключает его из христианского спасения, и поэтому так называемые обращённые в христианство не могут сравниться с настоящими обращёнными из неевреев ни в каком смысле и ни в какой степени[1976]. Те, кто аргументируют подобным образом, вовсю используют пассаж из Второзакония (32), в котором Моисей резко критикует евреев, пассаж из послания Павла Титу (1:4-11), в котором Апостол укоряет еврейских обращённых. И более всего используют 95-й псалом (10-11), где Бог говорит: «Я поклялся во гневе Моём, что они не войдут в покой Мой». Монтальво доказывает ошибочность каждого из этих утверждений. Упрёки Павла еврейским обращённым в христианство в Послании к Титу были направлены, говорит Монтальво, против тех из их числа, что свернули с правильного пути, т. е. стали плохими обращёнными, но он также восхваляет хороших среди них, как можно видеть в Послании к Колоссянам (4:10–11), где он говорит об обращённых из иудаизма: «единственные сотрудники для Царства Божия, бывшие мне отрадою». Что же касается 95-го псалма, Монтальво говорит, что в своём Послании к Евреям (гл. 3–4) Апостол уже объяснил истинное значение этих слов, когда сказал, что это относится к тем евреям, которые умерли в пустыне из-за своего неверия; но это не относится к верующим среди них, как в том поколении, так и в последующих. Верующим суждено войти в Его «покой», как сказал в той дискуссии сам Павел. Наконец, по поводу наказаний Моисея (Второзак. 32), он действительно упрекал евреев за их грехи, но он также известил о том, что Бог любит их, как отец, а позже, перед своей смертью, Моисей благословил Израиль, закончив благословение словами: «Блажен ты, Израиль! Кто подобен тебе, народ, хранимый Господом!» (Второзак.32–29)

Так авторитеты, цитированные толедцами для доказательства того, что Израиль был проклят, не привели тому доказательств. Напротив, Ветхий и Новый Заветы содержат много определённых и недвусмысленных заверений в том, что Израиль будет «спасён», что, разумеется, означает — обращён в христианство. Исайя пророчествовал об этом, когда сказал: «Израиль же будет спасён спасением вечным в Господе» (45:17) — и Апостол сказал то же самое в Послании к Римлянам (11:26). Это же является и официальной верой Церкви, которая разделяется всеми добрыми христианами. Когда кортесы Алкала-де-Энарес (1348 г.) постановили, что евреи могут покупать землю в Испании, они, в оправдание этому декрету, привели пророчества о том, что «евреи обратятся в христианство и спасутся»[1977]. Фактически, утверждает Монтальво, спасение евреев не осталось пустым обещанием. Многие израильтяне испытали это в прошлом, и это исполняется изо дня в день в настоящем[1978].

Справившись с этими теологическими вопросами, Монтальво почувствовал себя свободным, чтобы взяться за практическую сторону стоящей перед ним проблемы. Поскольку «новые христиане» «не отличаются от «старых» ни в вере, ни в спасении и ни в чём другом», что касается их религиозного статуса, в чём же оправдание их дискриминации в гражданской жизни? Может ли быть их национальное или расовое происхождение, отличающееся от «старых христиан», оправдывающей причиной? Монтальво отвергает обе возможности как несовместимые с христианским законом и учениями. Что до национальности, христианство не видит в национальных различиях основания для предпочтения или отвержения. Бог доверил ключи от Церкви не человеку, живущему по ту или другую сторону Альп, а человеку из Галилеи, а папа Эварист был сыном еврея из Греции. Аналогично, раса не является мерилом моральных ценностей для христианства. «Иеффай, — сказал Иероним Стридонский, — кого Апостол считает одним из святых, был сыном блудницы», а Исав, сын Ревекки и Исаака, которые, безусловно, были людьми богобоязненными, был «грубым телом и душой, как хорошая пшеница, что переродилась в дикий овёс и плевелы». Более того, Иероним высказывает кардинальное