спины им ударила пехота легиона…

– Легион!

– Рраа!

…И «псы» побежали дальше. Паника распространилась, и англичане начали отступать от артиллерийских позиций, оставляя их в покое.

Выжило не менее трёх тысяч «красных мундиров», если не учитывать погибших позднее раненых. Легионеров же в живых осталось менее пятисот, и ранены были все. Но боёв с бриттами больше не было: выжившие «псы Георга» бежали к кораблям, а легион начал путь домой. Шли неспешно, поскольку ранены были все. Несколько раз останавливались не только в селениях, но и в мелких городках. Турецкие гарнизоны, если они были, исчезали без боя, ибо драться со столь страшными людьми провинциальные аскеры из вспомогательных войск отказывались категорически. Ну а серьёзные турецкие соединения в данной провинции были уничтожены легионом ещё до встречи с бриттами.

Ближе к границе их встретили остальные легионы, «гулявшие» в здешних местах, и подразделения сербских добровольцев, после чего имперские войска никто не тревожил.

Через полтора месяца выжившие под Ахероном легионеры прошли торжественным маршем перед императором в Штральзунде и орали текст песни, которую передал им сам король.

Пусть я погиб под Ахероном

И кровь моя досталась псам -

Орел шестого легиона,

орел шестого легиона

Все так же рвется к небесам!

Орел шестого легиона,

орел шестого легиона

Все так же рвется к небесам!

Все так же горд он и беспечен

И дух его неукротим

Пусть век солдата быстротечен,

пусть век солдата быстротечен

Но вечен Рим, но вечен Рим!

Пусть век солдата быстротечен,

пусть век солдата быстротечен

Но вечен Рим, но вечен Рим!

Пусть руки в кровь, но нам не в тягость

На раны плюй, не до того

Пусть даст приказ Грифон Руянский,

пусть даст приказ Грифон Руянский,

Мы точно выполним его

Пусть даст приказ Грифон Руянский,

пусть даст приказ Грифон Руянский,

Мы точно выполним его!

И под турецким знойным небом

В османских шумных городах

Манипул римских топот мерный,

манипул римских топот мерный

Заставит дрогнуть дух врага

Манипул римских топот мерный,

манипул римских топот мерный

Заставит дрогнуть дух врага. <…>

Пусть я давно в плену Харона

Душа моя осталась там,

Где знак шестого легиона,

где знак шестого легиона

Все так же рвется к небесам,

Где знак шестого легиона,

где знак шестого легиона

Все так же рвется к небесам

Вновь на границе неспокойно

Над миром грянула гроза

Орлы могучих легионов,

орлы могучих легионов

Взмывают гордо в небеса

Орлы могучих легионов,

орлы могучих легионов

Всё так же рвутся в небеса…[465]

Стоящий на балконе дворца император вынул из ножен клинок и вытянул вперёд и вверх руку в воинском салюте.

– Слава Шестому Железному!

Глава девятая

Несмотря на военные действия, жизнь не прекращалась. Так, в Польше шли суды: Мальтийский орден требовал возвращения Острожского майората – колоссальных земельных владений. Некогда майорат был поделен с большими нарушениями в законодательстве, после чего от ордена откупились частью прибыли с владений – весьма незначительной, нужно сказать. Теперь же юристы ордена под прикрытием Павла смогли найти новые аргументы в пользу мальтийцев. Разумеется, русский император мог просто отобрать майорат, но зачем? Даже многие поляки считали прошедший несколько десятилетий назад суд «беззаконным», так что сейчас имелась возможность забрать земли со всеми юридическими обоснованиями.

Павла в данном случае нельзя обвинять в наивности: земли он мог забрать и раньше, в том числе через суд. Просто так сложились обстоятельства, что выгоднее было помедлить. Зато сейчас майорат не просто отходил ордену, а переходил под его непосредственную юрисдикцию. Именно ордена, а не самого Павла… И плевать, что Павел был его великим магистром!

Грифич, узнав подробности дела, долго восхищался: столь странный на первый взгляд подход давал колоссальные возможности для дипломатии. Теперь России становилось намного проще заключать хитро закрученные договоры, «играя» на дипломатическом поле и заключая хитровывернутые договоры от имени Мальтийского ордена.

Но и императору Римской империи приходилось заниматься юридической казуистикой. Так, Чехия окончательно вошла в орбиту Русского Мира, и всё бы ничего, но остальные курфюшества уже высказали своё «фи» – закономерно. Одно – подконтрольные Петербургу Подебрады, дело житейское, если в меру. Но вот меры Павел не знал, весьма активно пытаясь вмешиваться в политику Римской империи через фактического вассала. А заодно навязал Чехии множество договоров, связывающих её с Россией.

Пока это было нормально, Павел и Игорь дружили, их связывали самые тёплые отношения, но потом… В общем, Чехия получалась этакой «миной» во владениях Померанского дома, и в последующем это могло сказаться негативно. Да и сейчас недовольство курфюрстов было вполне закономерным: «Двойное гражданство» страны давало ей слишком большие преимущества.

Пришлось встретится, и на этот раз – в Стокгольме.

– Красивый город, – оценил русский самодержец, – не Петербург, конечно, но красиво.

Рюген лишь улыбался и отмалчивался.

Гуляли они прямо по городу, формально в сопровождении небольшого числа выдрессированных охранников, ну и, разумеется, добрая половина прохожих работала в соответствующих спецслужбах. Остановились на мосту и опёрлись о перила.

– Чехия выйдет из состава Римской империи, – негромко произнёс Грифич.

– Давно пора, – неожиданно ответил Павел, – я всё ждал, когда ты об этом заговоришь.

После вопросительно приподнятой брови собеседника пояснил:

– Мне нужен какой-то… плацдарм для сообщений с твоей империей, Чехия отлично подходит – связи с европейскими странами у них налажены, но Подебрады полностью мне подконтрольны. Будет нейтральной страной с минимальной армией. – Хмыкнув, продолжил с лёгкой ехидцей: – Сам же учил: не нравится что-то, так не бездействуй, а тут столько политесов накрутил вокруг Чехии. Знаешь, сколько я на этой ситуации заработал? Даже говорить не хочу, тебя от зависти удар хватит.

– Делай, как я говорю, а не как я поступаю, – вымученно отшутился герцог Померанский. М-да, «сделал» его бывший ученик, однозначно…

Постояли молча, затем Павел вытащил небольшую серебряную флягу.

– Будешь? Настойка персидская, зело полезная.

– Для чего полезная?

– Так, – пожал плечами Романов, – здоровья чутка прибавляет. Проверено, проверено, не сомневайся.

– Давай, –