и потный. Ужин пришел и ушел, и только в 9.00 они разобрались с последней формой. Дело было не столько в сложности, сколько в объеме. Иногда Джозефина отставала, и ее просто нужно было поддержать, чтобы догнать. Он пожелал спокойной ночи и пошел в сарай.

Хотя это и не было неожиданностью, его сердце забилось немного быстрее, когда он посмотрел на кровать и увидел, что Кензи уже лежит на ней. Эндрю улыбнулся и начал раздеваться, но не раньше, чем вытащил из бумажника два презерватива и положил их на прикроватный столик. К тому времени, как он разделся, он был болезненно твердым. Кензи откинула одеяло, обнажая свое тело. Нахлынули все воспоминания. Сидя на краю кровати, она поманила его вперед и просто поглотила его член прямо там. Ни один из них не произнес ни слова, и все же Эндрю был готов выплеснуть огромный заряд ей в горло. Конечно же, ее рука поднялась и погладила его яйца, и он исчез. Пульс за пульсом вырывались из него. От интенсивности того первого минета у него всегда кружилась голова, и Эндрю положил руку ей на плечо, чтобы хоть на секунду успокоиться. Кензи закончила глотать, и его член безжизненно выскользнул из ее губ. Он притянул ее для поцелуя, а затем просто подержал в своих объятиях секунду. Затем настала ее очередь.

Эндрю развернул ее, и его руки блуждали по ней. Ее крепкие бедра поднимались над плоским животом, дразняще опускались мимо грудей и выше, пока не оказались на плечах. Он откинул волосы с ее шеи и стал покусывать и покрывать поцелуями ее тело от одной стороны до другой. Странные маленькие местечки вызывали у нее дрожь, и Эндрю дразнил и мучил их снова и снова. Он позволил своим рукам ласкать ее бока, от плеч вниз по твердому животу, пока они не коснулись ее лона, прямо над кустиком. Но он полностью и намеренно игнорировал основные сексуальные зоны, никогда не прикасался к ее заднице или груди и держал руки и пальцы подальше от ее киски. Эндрю продолжал это дольше, чем считал возможным. Его член восстановился и теперь тыкался Кензи в поясницу и ягодицы, в то время как он продолжал дразнить ее.

“Эндрю, ты сводишь меня с ума. Прикоснись ко мне, трахни меня, сделай что-нибудь”.

Первые слова за ночь. Эндрю продолжал целовать ее шею, но схватил презерватив и быстро заключил свой член в латексную тюрьму. Он осторожно опустил ее плечи и расположил свой член у входа в ее киску. Он мягко толкнул на случай, если она не была готова, но головка скользнула во влажный теплый захватывающий туннель, она была более чем готова. Кензи положила руки на край матраса и напряглась, Эндрю схватил ее за бедра и уверенно двинулся вперед. Он погрузился в нее, и они были полностью соединены. Эндрю всегда затруднялся описать тот первый момент. Толчки в податливую плоть, стоны их обоих, чистая физическая радость от действия и ощущений. Это момент, которым он всегда наслаждался. Его удары были сильными и уверенными. Это был не безумный трах, это был тот, которым можно смаковать, наслаждаться, повторять. Каждые пять поглаживаний Эндрю двигал рукой по кругу и ласкал клитор Кензи, просто слегка щекоча, чтобы подразнить ее. Затем, через пару минут, он держал руку на ее клиторе и двигал пальцем взад-вперед. Кензи достигла пика несколько мгновений спустя. Он остановил движение, но продолжал давить на нее пальцем, продолжая трахать ее. Остановившись на секунду, Эндрю скользнул пальцем вниз, чтобы собрать немного смазки с ее киски. Затем он держал руку рядом, но не касался ее, и ускорил темп. Когда Эндрю почувствовал приближение собственного оргазма, он еще раз надавил на клитор Кензи, на этот раз щелкнув по нему ногтем. Ее собственный оргазм вырвал у него все силы. Ее и без того крепкая хватка усилилась, и он едва мог двигаться. Мышцы ее киски дернулись, и он жестко кончил вместе с ней. Они застыли в стазисе рядом с кроватью, приходя в себя после случившегося. Эндрю вытащил презерватив, прошел через него и выбросил в мусорное ведро. Он принес с собой теплую мочалку, но Кензи уже вернулась под одеяло. Он присоединился к ней, и они тесно прижались друг к другу той холодной зимней ночью.

“Эндрю, как всегда, хорош. Ты просто заводишь меня. Я думала, что это будет жесткий трах прямо здесь, в постели, но вместо этого были прикосновения, от которых у моей киски просто заболела киска, а ты так и не приблизился к этому. Если бы я не умолял тебя трахнуть меня, ты бы все еще дразнил меня сейчас ”.

“Может быть, теплой летней ночью. Я не продумал это до конца, так как в конце мне стало холодно. Когда я вошел в комнату и увидел, что вы все лежите в постели, я просто смирился с этим. Что касается жесткого траха, если ты дашь мне несколько минут прийти в себя, я постараюсь удовлетворить твою жажду. ”

Они лежали и болтали ни о чем конкретном. Эндрю ласкал задницу Кензи, а она ласкала его член. Они знали, зачем они здесь, они были молоды, подтянуты и возбуждены. Никаких ложных обещаний, никаких завышенных ожиданий. Они были там, чтобы постоянно выводить друг друга из себя. Именно Кензи решил, что он достаточно тверд и готов, и позаботился о том, чтобы его благополучно завернули. Когда она легла на спину, колено Эндрю прошло между ее бедер. Он почувствовал рельеф мышц ее ног, когда занял позицию. Эндрю вошел в нее легким толчком и дал ей секунду, чтобы устроиться поудобнее. Она извивалась, а затем обхватила лодыжками его задницу и потянула. Это был взаимный трах. Она не лежала сложа руки, позволяя ему делать всю работу, и это было не так, как когда она была сверху и выполняла большую часть работы. Это был семейный трах. Она пыталась втянуть его в себя каждым изгибом своих сильных ног. Эндрю пришлось приложить немало усилий, чтобы выйти из нее хоть на какое-то расстояние. Он схватил ее за бедра и слегка приподнял их над кроватью. Угол получился лучше, и их толчки стали еще более соревновательными. Кензи смотрела на него напряженным взглядом, призывая его не кончать. Он чувствовал, что проигрывает битву. ‘Скоро’ было всем, что он сказал, но одна рука потянулась к ее клитору, и через три секунды после того, как Эндрю начал кончать, Кензи тоже кончила с гримасой