class="p1">— Тупая дура! — опять крикнула Гелия. — Разве не понятно, что он имел в виду того акробата, о котором ты же и начала сочинять на ходу.

— Он не выдумка. Тот акробат был природный шедевр. И Нэиль им тоже был…

Гелия приподняла руку над поверхностью стола, и Азира, поняв её жест как возможность удара, не стала развивать тему Нэиля. — Женщин красивых множество, — продолжила она, — А мужчин-то раз, два, пять и счёт можно прекращать. А когда взрослого опыта нет, красота вообще способна свести с ума.

— Так у тебя и в то время опыт был давно взрослый, — вставила Гелия.

— А теперь никакой природный шедевр с ума тебя уже не сведёт? — спросил он.

— Нет! — ответила она, желая задеть его в отместку за то, что он видел её унижение себя Гелией.

Рудольфу стало её жалко. Он придвинулся к ней ещё ближе. — Выхолит, я сильно изменился.

— Тот был другой человек, а не ты, — сказала она.

— Он был, а я-то есть, рядом с тобой сижу, — сказал он.

— ??? — промолчала она.

— Тому ты тогда не понравилась, а мне очень нравишься, — сказал он.

— ??? — она опять вопросительно взглянула ему в глаза. Он прикоснулся губами к её браслету.

— Отдать? — спросила она. — Я не жадная. Всё равно кто-нибудь украдёт.

— Я тебе другой подарю, — сказал он, снимая браслет с её руки и убирая его себе в карман. Она не стоила настоящих и редких камней, когда-то подаренных вовсе не ей. Потом он изготовит ей кучу блестящих подделок на репликаторе.

— Мужчины все жадные, — встряла Гелия, — они никогда не подарят тебе ничего стоящего. Если только сама себя не порадуешь.

— Тебе же дарят! Ты вся сверкаешь от своих драгоценностей, — ответила Азира.

— Дарят? Это вовсе не подарки. Мне выплачивается компенсация за мои страдания. И поверь, она мизерная в сравнении с тем, что я пережила и переживаю. И чего ты прижалась-то к нему, как будто я дала тебе разрешение на это. Я пока что ничего не решила.

— Ты одна решаешь? А он сам? — дерзко ответила Азира. Она елозила руками по столу, как будто примеривалась схватить тупой десертный нож и всунуть его Гелии в щёку. Рудольф почти физически ощутил в ней нешуточную, опасную и обжигающую энергию. Эта девчонка кипела, как переполненная водой кастрюлька на открытом огне. Он положил свою руку на руку Азиры, нейтрализовав возможное агрессивное нападение.

— Мы воркуем. Мы друг другу понравились, — ответил он, тая досаду на дуру в платье, похожем на хитиновый покров мухи. Змею она уже не напоминала, хотя и куснула Гелию. Не смертельно, но ощутимо. К чему было упоминание Нэиля? Гелия даже изобразила плавный и отгоняющий жест рукой, как делают сказочные феи, желая изничтожить то неприятное, что им досаждает. И вот она уже улыбалась, в упор не видя Азиру.

— Видишь, как хорошо я понимаю тебя. Всегда знаю, как тебе угодить, — сказала ему Гелия.

— Угодить? — изумился он, вдруг всё поняв. Она привела эту продажную танцовщицу в ужасном платье, никому в целой Паралее не нужную, несмотря на её бахвальство, ему, также никому не нужному, в утешение! В глубине глаз Гелии таилась тоска. Всё тот же не проливаемый, замкнутый в ней плач — его вечное наказание, которое она ему определила. Ведь любил-то он её одну. Отвлекшись от девушки, отпуская её руку из своей крепко сжатой ладони, он обратился к Гелии, — Вчера ребята купались ночью в горах. Вода в нашем озере прогрелась. Хочешь, поедем купаться прямо сейчас?

— В горах? — слишком живо встряла девушка, — в каких горах? Где живут оборотни?

Гелия как сквозь туман вглядывалась в ту, кто встряла в их беседу. — Ты всё ещё тут?

— А где же мне быть? — Азира напирала на Гелию взглядом наглым и злым.

— Там, где тебя и ожидают твои статусные члены, — ответила Гелия. — Надеюсь, они все крупные и не вялые нисколько. Для тебя только это и важно. Думаю даже, что важнее денег, поскольку ты ничуть не жадная.

Азира снова промолчала. Она впилась зубками в твёрдый плод, взяв его из фруктовой вазы и гася свою кипящую злость. Их отношения с Гелией были для него загадкой. Зачем она притащила сюда ту, кого столь открыто презирала?

— Ты видела оборотней? — спросил он насмешливо у Азиры, но глядя при этом на Гелию. Азира молчала.

— Так едем купаться?

— Куда? — спросила Азира, решив, что вопрос задан ей. — Вы любите купаться по ночам? Или вы любитель экстремального секса?

— Он любитель, — ответила Гелия. — Он буквально фанат всяческого экстрима. Но, к сожалению, не к тебе был обращён его призыв.

— Так ты согласна? — спросил он у собственной жены, упорно избегающей своих прямых семейных обязанностей. Но поскольку семья были фикцией больше, то и обязанности были таковыми же.

— Ты с ума сошёл! — ответила ему Гелия, — мне ещё не хватало застыть в этом озере в ночной воде. Я и так на одних стимуляторах держусь, забыл?

Он ничего не забывал, но напоминание было её укором. А «муха» заползала куда-то глубже. Её рука скользнула по его бицепсу и нежно погладила. Застенчивостью она не страдала. Он сбросил куртку от духоты помещения и сидел в открытой майке. Глаза «мухи» сочились страстным вожделением. И что? Гелия сама же умышленно выставила впереди себя другую, на всё готовую «дорогую женщину». Он всё пытался чего-то выловить в глазах Гелии, хоть искорку, адресованную ему.

— Что я тебе приготовил, моя звёздочка… — сказал он, чувствуя скольжение ласковой руки незнакомки по своей руке. Но разговаривал он с Гелией, будто чужой «дорогой женщины» рядом не было.

— Что? — спросила безразличная ко всему прекрасная инопланетная кукла, носящая отчего-то земное имя Гелия — солнечная. Она поглощала при этом фрукт с безразличием уже вкусовым, будто он не имел вкуса и тоже был ненастоящим.

— Я нашёл в горах одну пещеру, а там потрясающий кристалл. Я сделаю тебе кольцо. У тебя такого нет в твоей коллекции. Хочешь, подарю? Синий алмаз. Каменная «мать Вода».

— Сегодня? — она, проявив тень заинтересованности, задумалась, даря надежду на вожделенную и долго не получаемую близость. Облизнула кончиком языка влажные от сока фрукта бесподобные свои губы, тонко следя за выражением вспыхнувшей жажды в глазах нелюбимого мужа. На глазах Азиры, давая той понять своё неоспоримое владычество, подставила их ему, и Рудольф прильнул к её губам. Поцелуй не был ей безразличен, она отвечала, щекоча его губы кончиком языка. Гелия всегда любила целоваться. И только. Запах и вкус приторного фрукта мешал ему, но желание, вызванное Гелией, усиливалось, сходное больше со