— А почему бы и нет? Я буду счастлив и горд сообщить вам, какие сеньоры удостоили меня своим вниманием. Позавчера я принимал самого Бенито Пахаро и с ним еще одного сеньора.

— Гамбусино? Значит, мы идем по верному следу, по-латыни называемому «семита»[1490] или «вестигиум» Можете не называть мне имя его спутника, я и так его знаю: это Антонио Перильо. Я прав?

— Да, и это знаменитый эспада. Ох, неужели вы знакомы с ним?

— Лучше, чем вы можете думать. А кто были те господа, что побывали у вас вчера?

Экспедитор ответил не сразу. Несколько секунд он напряженно вглядывался в лица незнакомцев. В голове его вертелась лишь при этом одна и та же мыслишка: «Они знакомы с Бенито Пахаро и Антонио Перильо! Осторожнее — эти коротышки не так просты, как, на первый взгляд, кажутся». Хитрец счел за лучшее ответить вопросом на вопрос:

— Вы сказали о каком-то следе? Вы имели в виду след гамбусино?

— Да.

— И вам известно, куда он направляется?

— Абсолютно точно.

— Ну тогда вы должны поторопиться, потому что он тоже спешил. Но еще больше спешили вчерашние сеньоры. Их больше двадцати человек, а главный у них — знаменитый Отец-Ягуар. Ну его-то вы вряд ли знаете.

— Ошибаетесь. Мы с моим слугой Фрицем тоже состояли в его экспедиции.

— Что? Следовательно… Следовательно: раз вы — члены экспедиции Отца-Ягуара и преследуете гамбусино, он тоже преследует его.

— Вы угадали. Тут речь идет об одном очень интересном деле, по-латыни «негоциум», которое имеет для нас огромное значение. Я имею в виду…

Фриц решил, что настало время ему вмешаться, и перебил своего господина:

— …месторождения серебра, открытые, говорят, недавно в горах, и все названные господа спешат именно туда, чтобы удостовериться, так ли это на самом деле или только слухи.

— Я поздравляю вас, сеньоры! — воскликнул экспедитор с дурацким пафосом, свойственным его речи вообще, как мы с вами уже успели убедиться. — Предприятие, за которое берутся Отец-Ягуар или Бенито Пахаро, не может не быть успешным. Я надеюсь, вы, когда будете возвращаться, не преминете заглянуть ко мне на огонек еще раз. Я безмерно уважаю всех троих героев и восхищаюсь ими. И прошу вас: передайте им также, что я продал вам мулов дешевле, гораздо дешевле, чем вы собирались заплатить мне. А это чистая правда. Ну вы же ведь уже заплатили мне по пятьдесят боливаров? Заплатили. А я уступаю их вам по тридцать. А разницу я вам сейчас же верну, верну обязательно, не беспокойтесь…

Немцы ничего не поняли из хитроумных словесных вывертов сеньора Серено, но это их, впрочем, нисколько не занимало. Доктор Моргенштерн молча взял деньги и нерешительно положил их в карман, не пересчитывая их. А напрасно. Потому что Родриго Серено вернул ему все деньги. В последний момент у него вдруг возникло опасение, что, когда в экспедиции Отца-Ягуара зайдет речь о том, по какой цене и когда Серено продавал мулов, вполне может статься, что все его махинации выйдут наружу. И пойдет тогда о нем дурная слава по всей стране. А этого он, понятное дело, никак не мог допустить. Нет уж, пусть лучше повсюду узнают о его неслыханной щедрости. Он обратил внимание доктора Моргенштерна на то, что вернул все деньги, само собой попросив его непременно сообщить об этом Отцу-Ягуару.

Итак, все приготовления были завершены. Проводник уже давно томился в ожидании команды об отправлении в путь. Доктор Моргенштерн и его слуга сели на своих мулов, а пеон уже давно был готов. И они покинули владения Родриго Серено.

Глава 19

НЕЧАЯННЫЕ ВСТРЕЧИ

Кордильеры, или Анды, как их называют в Южной Америке, как известно, имеют ступенчатое строение. Тот, кто двигается на запад в Чили или Перу, поднимаясь в Анды с восточной стороны, последовательно минует несколько климатических поясов, соответствующих ступеням гор.

Первая ступень в геологическом смысле состоит из самых молодых отложений и достигает высоты 1600 метров. Здесь — царство тропиков. Пышную растительность изредка прерывают поляны, поросшие густой, сочной травой. На второй ступени можно подняться уже до высоты 2900 метров. На этой ступени умеренный климат, леса здесь не менее густые, хотя растительность в них совершенно иная, чем ступенью ниже, здесь произрастают в основном различные виды хинных деревьев. Следующая ступень, называемая по-испански «Кабесерас-де-лос-валес»[1491] (высокогорные долины), — это уже уровень 3300 метров. Такая высота — сама по себе защита для редких растений, при виде которых сердце любого ботаника забилось бы учащенно. И здесь лес, хотя и не очень высокий, стоит еще сплошной стеной, что, конечно, тоже защищает растения от уничтожения. На следующей ступени, называемой по-испански «Пуна»[1492], можно подняться до 3900 метров. Деревья здесь стоят уже по отдельности, а между ними целые заросли целебных трав (генитаны, валерианы и так далее). Сюда животные, обитающие в горах, приходят за лекарствами, безошибочно находя в горной аптеке траву, нужную для исцеления от той или иной болезни. На Пуне трава в целом уже не такая сочная, как ниже, за долгие периоды засухи она порой совершенно высыхает, а в сезон дождей опять наливается живительной влагой. Следующая, последняя по высоте ступень Анд по-испански называется «Пуна брава»[1493]. Между горными вершинами, взметнувшимися в небо на высоту более 3900 метров, проходят перевалы, через которые пролегает путь всех путешественников, а также геологов и горнодобытчиков: Пуна брава очень богата полезными ископаемыми. Здесь очень часто идет град или даже снег в самый разгар лета, а зимой бушуют снежные бури.

Там, где на границе Кабесеры и Пуны сходятся также границы Аргентины и Боливии, по восточному склону тянется обширный лес, состоящий из деревьев Cinchona-calisiya. На полянах, изредка рассекающих густой лес, ставят свои хижины индейцы племени мойо. Чуть выше расположено плоскогорье Гуанакоталь, на котором они охотятся, а еще выше — там, где уже территория Пуны бравы, высокогорное плато, называемое Салина-дель-Кондор из-за бьющих здесь из-под земли соленых на вкус минеральных источников.

Барранка-дель-Омисидио, или ущелье Смерти, находится еще выше Салины. К нему ведет тропа, которая начинается на территории Чили, поднимается к Салине, а далее ведет к Сальте. Там, где сходятся границы Аргентины и Боливии, эта тропа сливается с другой, становится шире и превращается в уже, можно сказать, дорогу, ведущую на север, в Перу. Правда, европеец вряд ли назвал бы эту все-таки тропу дорогой. Ступая по камням и песку, вьючные животные не оставляют на этой тропе никаких следов, так что отыскать