То есть насколько я успел себя изучить, примерно к завтрашнему утру.

– Пошли в трактир, девчонки, – предложил я, мысленно размахивая перед их носами всеми своими мертвыми зайцами. Для пущей убедительности.

– Что?! – хором спросили они.

Меламори при этом выглядела возмущенной – какой может быть трактир, когда у нас тут моя жизнь не то рушится, не то просто не имеет смысла? А Базилио – крайне удивленной. До сих пор никто никогда не звал ее в трактир – ну а что, собственно, делать в трактире человеку, который не может есть нормальную еду? То-то и оно.

– В «Свет Саллари», – сказал я. – Во-первых, там каким-то непонятным мне образом поднимается настроение. Само, без усилий. Вообще ничего делать для этого не надо, пришел – молодец, садись и жди, сейчас все будет. Во-вторых, там можно не только бездуховно жрать, но и возвышенно сидеть на потолке. То есть у нас дома, конечно, тоже можно, просто повода нет. А там сразу появляется, потому что потолок разрисовывает очень славная художница, она всех зовет составить ей компанию. Ну и потом, в «Свете Саллари» живет синяя птица. В смысле птица сыйсу.

– Да ладно! – оживилась Меламори. – Не заливай. Они же не приручаются. Ты наверное перепутал.

– Честное слово, самая настоящая сыйсу. Выглядит один в один как та, из-за которой мой амобилер навсегда остался в графстве Хотта, когда эту красотку угораздило свить в нем гнездо[67]. Птицу зовут Скрюух. Считается, что она злющая, а на самом деле очень дружелюбная, только орет противно. В точности как я – в смысле репутации.

Почему-то именно этот аргумент оказался решающим. По крайней мере, обе барышни немедленно покинули кресла и встали у двери, испепеляя меня нетерпеливыми взорами. Как будто уже целый час никто никуда не может пойти – исключительно по причине моей нерасторопности.

Отлично.

Я ожидал, что в урдерском трактире будет царить идиллия, но ошибся – в том смысле, что там царило несколько идиллий сразу.

Идиллия номер один: сэр Кофа Йох, усевшийся рядом с леди Лари и взирающий на нее примерно с такой же нежностью, как на поставленный перед ним дымящийся котел с прекрасной неизвестностью, в лицо которой я бы, честно говоря, тоже с радостью заглянул. Вот прямо сейчас, не откладывая.

Идиллия номер два: красавчик Кадди Кайна Кур в обнимку со своей синей птицей, нежно раздирающей клювом полу его кожаного поварского сарафана.

Идиллия номер три: улыбчивый Дигоран Ари Турбон учит красивую немолодую леди играть в какую-то неизвестную мне игру с применением чуть ли не дюжины разноцветных кубиков. Разложили игровое поле на пол-стола, дама решительно отодвинула в сторону тарелку с недоеденным пирогом, глаза у обоих блестят, как у сэра Джуффина Халли при виде новенькой карточной колоды, страшно смотреть. Ну, в смысле приятно.

Идиллия номер четыре, самая для меня удивительная: Малдо Йоз, уже не просто восседающий на потолке, а довольно бойко перемещающийся по нему на четвереньках вслед за Иш, да еще и с банкой краски. Чокнуться можно.

Я так ему и сказал:

– Чокнуться можно, ты все еще тут?

– Как видишь, – жизнерадостно подтвердил он. – Подумал: должен же и у меня быть День свободы от забот? По-моему, давно пора.

Надо же, совсем околдовали беднягу.

– К тому же, мы с Иш заключили сделку, – добавил Малдо. – Если я помогу ей закончить потолок, она вспомнит для меня свое детство в Саллари. И во Дворце Ста Чудес будет совершенно уникальный урдерский павильон. В Урдере вообще почти никто не был, а тут еще и глазами ребенка, представляешь?!

Ага. Не так уж его и околдовали. Можно не беспокоиться.

– Хвала свету зримому, у нас еще осталось Полуночное жаркое и Ледяной Горный рулет. Вы вовремя успели! – сказала леди Лари, вставшая, чтобы поприветствовать нас.

– Ледяной Горный рулет – это что? – встрепенулась Меламори.

Больше всего на свете она любит мороженое и способна распознать его под любым названием. Сердцем, видимо, чует. Ну или не сердцем, неважно. Главное, чует. И практически всегда угадывает. Вот и сейчас Кадди, чья красота, как я в глубине души опасался, должна была сразить Меламори наповал, метнулся в кухню и вернулся оттуда с огромным подносом, на котором покоилось что-то вроде дубины. Или даже небольшого бревна. В общем, здоровенный брусок какой-то замороженной массы. В итоге, Меламори зачарованно уставилась не на красавчика повара и даже не на синюю птицу сыйсу, следовавшую за ним по пятам, а на содержимое подноса.

– По-моему, это то, что надо, – наконец сказала она. И приступила к дегустации. С каждым куском замороженного бревна лицо ее приобретало все более довольное выражение.

Базилио присела рядом и печально уставилась в ее тарелку. Меламори сразу все поняла, пробормотала: «Сейчас, погоди», – и, буквально секунду спустя извлекла из воздуха точную копию своего бревна.

– Извини, что без подноса, – сказала она. – Посуда мне редко удается, ты знаешь. Дорогие хозяева, а нет ли у вас случайно чистой тарелки?

Повар Кадди снова побежал в кухню, а леди Лари смущенно заметила:

– Вы, наверное, неправильно поняли, это вовсе не самая последняя еда в доме. Вам необязательно было колдовать.

– Обязательно, – сказал я. – Эта юная леди не может есть обычную человеческую еду. Так уж она устроена.

– Спасибо за вашу заботу, – вежливо поклонилась хозяйке Базилио. – Вышло так, что я – овеществленная иллюзия. Поэтому, к сожалению, ем тоже только овеществленные иллюзии. Пожалуйста, не обижайтесь.

– Ну что вы, – всплеснула руками леди Лари. – Конечно нет! Просто мы совсем недавно в Ехо и не успели привыкнуть к местным обычаям. Будем теперь знать, что и такое здесь случается. И постараемся тоже освоить это кулинарное колдовство.

– Я вас научу, – великодушно пообещала Меламори. – Доем и сразу же научу. Это очень просто. У всех получается, кроме разве что Макса. Но я подозреваю, он просто притворяется тупицей, чтобы поменьше работать.

– А можно мне попробовать эту вашу наколдованную еду? – восхищенно спросила Иш, свешиваясь с потолка. – Ужасно интересно!

Мы с Меламори растерянно переглянулись. До сих пор нам как-то не приходило в голову узнать, что будет с человеком, рискнувшим попробовать иллюзорную еду Базилио. Нам и своей, неиллюзорной, вполне хватало.

К счастью, на помощь пришел сэр Кофа.

– Да можно, конечно, – авторитетно сказал он. – Вреда от нее никакого. Правда, и толку не больше. Даже вкуса не почувствуешь. Но если интересно – почему нет? Вперед! Только поторопись, такая еда существует недолго. Пару минут – и все, исчезла.

– Чеверяса! – с набитым ртом пробурчала Меламори. – Четверть часа, минимум, – гордо повторила она, проглотив мороженое. – А может быть и больше, посмотрим.