планетарные операции возможны только лишь с разрешения Совета Хаттов. Также Пространство Хаттов сохраняет нейтралитет в войне, и ежели КНС нападет на вас, Республика обязуется предоставить вам защиту. В то же время, Пространство Хаттов остается закрыто для кораблей Сепаратистов. Дабы пресечь попытки оных проникнуть на вашу территорию, мы установим патрулирование на границе Пространства.

— Это может сильно ударить по торговле. Республика станет задерживать наши корабли — ведь они будут на границах, но не в нашем Пространстве? Я не могу согласиться на такое предложение.

— Я понимаю твое беспокойство, Джабба. Но у меня есть предложение, которое удовлетворит вас.

— Излагай.

— Кланы хаттов дают кораблям специальные пропуска, с регистрационным номером, как положено. Если у корабля будет такой пропуск, Республика обязывается его пропустить без какого-либо досмотра. Пропуск будет действовать на вашей территории, и, скажем, в сотне световых лет от нее. Естественно, что такой пропуск будет даваться не бесплатно: капитаны кораблей будут платить вам за них. Нарушителей и тех, кто будет подделывать пропуска, можно жестко наказать. А ведь ваши конкуренты в других местах Галактики будут лишены подобной привилегии, и Республика продолжит преследование преступников.

Джабба надолго задумался. Я не торопил его, прекрасно понимая, что мы тут не в бирюльки играем. По сути, в этой небольшой комнате, на окраинной, захолустной планете, творится большая политика. Я бы даже сказал — история.

Наконец, хатт благодушно хекнул.

— Мне по душе твое предложение. Оно сулит неплохую прибыль, ведь война не закончится через месяц или два… В чем твой интерес? Для Республики в этом нет выгоды: закрывать глаза на «пиратов» и «контрабандистов»?

— Выгода есть лично для меня. Пять процентов на указанный мной счет.

Джабба удивленно взмахнул мундштуком, зажатым в руке.

— Не перестаю изумляться, как в людях уживаются качества различных рас. Вы можете быть предприимчивее тойдарианцев, и злобнее гаморреанцев. Иногда вы можете превосходить даже хаттов в их страсти к деньгам. Два.

— Может быть потому, что мы живем меньше, а успеть нам нужно больше? Четыре.

— Я думал, джедаи отказываются от материальных благ.

— Не суди о всех джедаях по одному представителю. Ведь ты тоже необычный хатт, — я картинно попытался пустить колечко дыма, и у меня почти получилось, — Ни для кого не секрет, что прочие хатты не одобряют твое увлечение танцовщицами, и то, что ты тратишь на них большие деньги. Впрочем… может быть, они не понимают толк в красоте?

— И куда же ты потратишь эти деньги?

— Не мне тебе говорить, что война — слишком затратное дело. А Республика не спешит открывать кошелек. Поэтому, приходится крутится как можешь.

Джабба усмехнулся.

— Хм… два с половиной процента, джедай. Это мое последнее слово. Ибо война продлится достаточно долго, и суммы прибыли будут значительными.

— Идет. Но я не сомневаюсь, что ты можешь возместить убытки, за счет других кланов хаттов, потребовав с них тот же процент, — я взял небольшую паузу, — Далее… Есть еще одно предложение. Республика обязуется закупать у хаттов некоторое количество продовольствия каждый месяц, для передачи ее в качестве гуманитарной помощи планетам, пострадавшим от войны. Однако, в свете того, что закупки будут осуществляться независимо от текущей ситуации, а также того, что Республика готова на осуществление предоплаты, ответным шагом с вашей стороны — в качестве жеста доброй воли — могла бы стать продажа этого самого продовольствия по довоенным ценам, которые, как вы знаете, сейчас существенно взлетели вверх.

— Ваш Сенат готов тратить на благотворительность такие большие деньги, но не хочет оплачивать войну? Воистину, странные дела творятся в вашей Республике.

Я смог только развести руками.

— Таков наш Сенат.

— Такой Сенат выгоден для нас. Мы готовы предоставить Республике… по семьсот пятьдесят миллионов тонн продовольствия ежемесячно. И не только по довоенным ценам, но — со скидкой. В качестве «жеста доброй воли» мы скинем… два с половиной процента.

Я расхохотался, оценив шутку Джаббы…

♦ ♦ ♦

Дом Пятьсот по Республиканской улице — здание, стоящее выше всей суматохи города. Для одних оно олицетворяло власть и престиж. Для других — место, где можно скрыться от сенатских интриг. К последним относилась и сенатор от Набу Падме Амидала, в прошлом — Наберрие, а ныне — тайно — Скайуокер.

И все же, не всегда удавалось ускользнуть от политики в этот уголок тишины и покоя: политика сама приходила сюда…

Падме рассеянно слушала болтовню Мон Мотмы, однако ее мысли сейчас занимала не она, а Энакин. Тот, как всегда, прислал сообщение в тот момент, когда она уже не находила себе места от беспокойства, новости с Кристофсиса были не самые радующие. И все же, с ним было все в порядке. Пара коротких строчек — почти ничего о себе — с припиской, что вскоре он прибудет обратно на Корусант…

В ее покои на самом верхнем этаже здания вошел Бейл Органа.

— Привет, Бейл, — Мон Мотма легкомысленно махнула тому рукой.

Си-Три-Пи-О подал гостю поднос с кафом.

— Падме, Мон. Я прибыл не один, — альдераанец указал на своего спутника, которого сидящие женщины сразу не заметили. Незнакомец откинул капюшон.

— Финис Валорум, — констатировала Падме. — Мы с вами не виделись… давно.

Человек заметно постарел, и даже взгляд его изменился.

— Имеете в виду время моего позора и низвержения? Да… Чем больше высота, тем больнее падать.

— Финис, — Органа ободряюще приобнял Валорума за плечо. — Я думаю, ты не несешь ответственности за случившееся…

— Ты один из немногих, Бейл. Впрочем, сам я никого не виню, — бывший Канцлер Республики подошел к окну, смотря на ночной Корусант.

— Меня подставили, очень изящно, смею заметить… Я провел два года в уединении, просто пытаясь осмыслить и пережить это. С тех пор я только тем и занимался, что пытался осмыслить произошедшее. Размышлял, писал автобиографию. — Валорум тяжело вздохнул, — Я не питал никаких иллюзий насчет возобновления карьеры. Но я очень внимательно наблюдал за столичными политиками…

Валорум резко повернулся к Амидале, Мотме и Органе.

— … И я не могу поверить собственным глазам! Вы что, все с ума посходили?!

— Прошу прощения? — переспросила Падме, обмениваясь удивленным взглядом с Мон.

— Палпатин! Сенат вверяет в его руки все эти экстренные и чрезвычайные полномочия, а он требует все большего и большего! И Сенат продолжает ему потакать!

— Это временные полномочия… — начала было Мон Мотма, но Финис гневно взмахнул рукой.

— Сенат выбросил на помойку свои фундаментальные права — права, на которых была построена Республика! Вы полагаете, что тиран, которого вы возвышаете собственными руками, откажется от всех благ, когда закончится кризис? Ха! — Валорум рассмеялся, — Палпатин не отдаст