процесс композитора… В свою личную жизнь Лядов никого не допускал. В этом плане весьма характерным для него оказался факт сокрытия от друзей своей женитьбы в 1884 году… С молодых лет формировалось у Лядова и то характерное скептическое мировоззрение, которое к концу жизни приняло пессимистическую окраску. В лядовс-кой переписке все время ощущается неудовлетворенность жизнью, собой, своим творчеством. Почти в каждом письме пишет он о скуке, тоске, которая мешает ему сосредоточиться как на работе, так и на отдыхе. Повсюду, где бы он ни находился, его преследуют грустные мысли, предчувствия “рокового конца”, с годами усугублявшиеся». (Самин, 1999, с. 361, 163.)

«Подобно улитке он уходил в свои фантазии и размышления, абстрагируясь от окружающего мира. Музыкальным выражением пребывания в атмосфере утонченных художественных переживаний явилась симфоническая картина “Волшебное озеро”… В последние годы Лядов тяжело болел, жил в уединении, выбрав его как надежный щит от своей эпохи». (Дымова, 20016, с. 181–182.)

Весь эмоциональный спектр личности А.К. Лядова от «скептического мировоззрения» с «пессимистической окраской» до ощущений тоски и скуки, неудовлетворенности собой и своим творчеством, постоянные мысли о «роковом конце» характеризуют его как дистимическую личность. В данном случае можно говорить как о дистимии (депрессивном неврозе), так и о рекуррентном депрессивном расстройстве.

М

МАГЕЛЛАН (Магальяйнш) (порт. Magalhaes, исп. Magallanes) ФЕРНАН (ок. 1480–1521), португальский мореплаватель, экспедиция которого совершила первое кругосветное плавание. Дал практическое свидетельство шарообразности Земли. Убит на Филиппинских островах в схватке с местными жителями.

«Как ни мало мы о нем знаем, одно остается бесспорным: этот низкорослый, смуглый, ничем не обращающий на себя внимания молчаливый человек даже в самой малой степени не обладал даром привлекать к себе симпатии. Король — неизвестно почему — всю жизнь питал к нему неприязнь… и даже верный его спутник Пигафетта должен признать, что офицеры просто ненавидели Магеллана… Он не умел улыбаться, расточать любезности, угождать, не умел искусно защищать свои мнения и взгляды. Неразговорчивый, замкнутый, всегда окутанный пеленой одиночества, этот нелюдим, должно быть, распространял вокруг себя атмосферу ледяного холода, стеснения и недоверия, и мало кому удалось узнать его даже поверхностно… Однажды принятое решение Магеллан никогда не воплощает в жизнь мгновенно и необдуманно. Как ни скуден свет, проливаемый описаниями современников на его характер, одно, и притом существенное, качество, несомненно, отличает его во все периоды его жизни: Магеллан прекрасно умел молчать. По природе терпеливый и необщительный, даже в суматохе походной жизни державшийся тихо и обособленно, Магеллан все продумывал в одиночестве». (Цвейг, 1996, с. 410, 414.)

Немногословное, но яркое описание характерных черт Магеллана позволяет с достаточной долей уверенности говорить о нали-чииунего шизоидного расстройства личности. Его характеристика полностью соответствует критериям этого патологического состояния: эмоциональная уплощен-ностъ и дистанцированностъ от окружающих; сниженная способность к выражению теплых чувств; постоянное предпочтение уединенной деятельности; отсутствие близких друзей и нежелание их заводить.

МАЗАЧЧО (Massaccio) (наст, имя и фам. Томмазо ди Джованни ди Симоне Кассаи) (1401–1428), итальянский живописец. Представитель флорентийской школы, один из основоположников реалистического искусства Возрождения.

«Человеком он был весьма рассеянным и очень беспечным, подобным тем, у кого вся дума и воля сосредоточены лишь на вещах, имеющих отношение к искусству, и кто мало обращает внимания на себя и еще меньше на других. И так как он никогда и никак не хотел думать о житейских делах и заботах, в том числе даже о своей одежде, и имел обыкновение требовать деньги у своих должников лишь в случае крайней нужды, то вместо Томмазо, каково было его имя, его все звали Мазаччо, однако не за порочность, ибо от природы он был добрым, а за ту самую рассеянность, которая не мешала ему с такой готовностью оказывать другим такие услуги и такие любезности, о которых и мечтать не приходилось». (Вазари, 1992, с. 70.)

«…Его и прозвали Мазаччо (ит. — мазила), но он был уважаем товарищами». (Персианова. 1968, с. 11.)

«Среди представителей художественной богемы во Флоренции Мазаччо был чем-то вроде белой вороны. Нескладный, рассеянный, вечно о чем-то задумывающийся, способный целыми минутами оставаться без движения, с полуоткрытыми губами и устремленным в пространство взглядом синих глаз, Мазаччо недаром получил прозвище Чудного. Жизнь совершенно не задевала его своей практической стороной. Жил он уединенно с братом и со старухой матерью, в веселых пирушках товарищей участия не принимал; любовных приключений никто за ним не знал… Современников приводил в недоумение этот юноша, который казался им не от мира сего. Между тем никто не умел так наблюдать и так проникнуть взором в окружающий мир, как Мазаччо». (Дживелегов. 1998. кн. 1. с. 126–127.)

«Внезапная смерть гениального художника в столь молодом возрасте вызвала толки о том, что он был отравлен из зависти. Эту версию и сообщает Вазари». (Персианова, 1968, с. 14.)

Среди живописцев часто встречаются эмоционально неустойчивые личности, и Мазаччо на этом фоне действительно выглядит «белой вороной». Он, скорее всего, относился к той категории лиц, которых психиатры квалифицируют как «шизоидное расстройство личности». Они характеризуются замкнутостью, склонностью к аутистическому фантазированию, погруженностью в свой внутренний мир. Это т. н. интроверты, которые с трудом усваивают общепринятые нормы поведения и выглядят людьми «не от мира сего». Талантливый шизоид, живущий своим увлечением, способен достигнуть в нем очень больших успехов.

МАЙ (Мей) (Мау) КАРЛ (1842–1912), немецкий писатель, автор популярных «индейских» приключенческих романов.

«…Яркий пример сочетания богатой фантазии и истерической структуры личности… До начала писательской деятельности более семи лет отсидел в тюрьме, отбывая наказание за кражи, грабежи со взломом и различные жульнические махинации. В 38 лет он в последний раз был в тюремном заключении… Мей, став писателем, продолжал свои авантюристические выходки, правда, теперь в них не было уголовного элемента. Например, к своему литературному псевдониму он присоединял громко звучащие имена с дворянскими титулами. Эти псевдонимы он увенчал званием доктора наук, которое впоследствии даже, так сказать, материализовал, приобретя за деньги диплом доктора в одном из американских университетов… Особенное возмущение у противников Мея вызывает одновременное опубликование им благочестивых рассказов (“Рассказы о Богоматери”) и бульварных романов с непристойным содержанием… Вершиной наглого обмана Мея можно считать цитируемое… письмо. В