Министерство юстиции СССР зарегистрировало КПСС в качестве общественной организации. Могло ли безропотно смириться оскорбленное консервативное крыло ее руководства с новым статусом, приравненным к обществу филателистов, после многих десятилетий в роли «ума, чести и совести эпохи», «руководящей и направляющей силы общества»?

Ответ — в письме А.Н. Яковлева Горбачеву. Дата — 18 апреля. «Все говорит за то, что партия перерождается на сталинистской основе, — предупреждал генсека “архитектор перестройки”. — Это стопроцентная гарантия катастрофы. Насколько я осведомлен, да и диагноз диктует такой прогноз, готовится государственный переворот справа».

Осведомленный «посол беды», как позднее назовет его председатель КГБ Крючков, пугал: «Наступит нечто подобное неофашистскому режиму. До сих пор только общее великое дело, личное доверие и лояльность к вам удерживали меня… Эскалация кампании унижения снимает с меня морально-этические обязательства… Вот почему я буду искать достойные формы борьбы с нарождающимся новым фашизмом».

Яковлевское письмо некоторые историки новейшего времени называют доносом на ту часть партийного руководства, которая намеревалась вернуть партии ее руководящую и направляющую роль.

«Идеолог партии», «архитектор перестройки», «отец гласности», «серый кардинал», «посол беды»… Это все про него - Александра Николаевича Яковлева, члена Политбюро ЦК КПСС в 1987–1990, секретаря ЦК КПСС в 1986–1990 годах.

Это тот самый А.Н. Яковлев, который в августе 1968 года во время политического кризиса в Чехословакии выезжал туда для пропагандистского обеспечения ввода советских войск и создания нового рабоче-крестьянского правительства, а на XXVIII съезде КПСС в июле 1990 года каялся: «Я был в 68-м в Чехословакии, восстанавливал, так сказать, основы социализма, и мне до сих пор очень неловко за эту миссию» (XXVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1991. С. 616).

В апреле 1991 года А.Н. Яковлев занимал должность старшего советника президента СССР М.С. Горбачева.

В начале этой книги уже упоминалось о том, что КГБ подозревал Яковлева в связях с иностранными разведками. Думаю, следует рассказать об этом подробнее.

Первым публично объявил об этом председатель КГБ Крючков. «Начиная с 1989 года, — читаем в его книге "Личное дело”, - в Комитет госбезопасности стала поступать крайне тревожная информация, указывавшая на связи Яковлева с американскими спецслужбами. Впервые подобные сведения были получены еще в 1960 году. Тогда Яковлев с группой советских стажеров, в числе которых был и небезызвестный ныне О. Калугин, в течение одного года стажировался в США в Колумбийском университете».

Крючков далее пишет о том, как Яковлев пошел на несанкционированный контакт с американцами. Затем о периоде, когда Яковлев работал советским послом в Канаде и о мнении канадцев насчет перспективности продолжения с ним тесных контактов.

После 1989 года, отмечает Крючков, он доложил эту информацию лично Горбачеву, которая произвела на генсека тягостное впечатление. К тому времени он уже прочно связал свою судьбу с Яковлевым, а тут вдруг такой материал…

«В 1990 году, — продолжает Крючков, — Комитет госбезопасности как по линии разведки, так и по линии контрразведки получил из нескольких разных (причем оценивавшихся как надежные) источников крайне настораживающую информацию в отношении Яковлева. Смысл донесений сводился к тому, что, по оценкам спецслужб, Яковлев занимает выгодные для Запада позиции, надежно противостоит “консервативным” силам в Советском Союзе и что на него можно твердо рассчитывать в любой ситуации».

Дальше — больше. Крючков пишет, что одному американскому представителю было поручено провести с Яковлевым соответствующую беседу и прямо заявить, что от него ждут большего: «Профессионалы хорошо знают, что такого рода указания даются тем, кто уже дал согласие работать на спецслужбы, но затем в силу каких-то причин либо уклоняется от выполнения заданий, либо не проявляет должной активности. Именно поэтому информация была расценена нами как весьма серьезная, тем более, что она хорошо укладывалась в линию поведения Яковлева, соответствовала его практическим делам».

Крючков самостоятельно предпринимать какие-либо меры проверочного характера не мог — поскольку речь шла о члене Политбюро, секретаре ЦК. И доложил обо всем Горбачеву. Тот, по словам Крючкова, был в полном смятении. Потом у него вырвалось: «Неужели это Колумбийский университет, неужели это старое?!»

Крючков предложил провести контрольную проверку. И что услышал в ответ? «Михаил Сергеевич, как всегда в таких случаях, начал искать не решение возникшей проблемы, а думать, как уйти от нее». И процитировал слова Горбачева: «Возможно, с тех пор Яковлев вообще ничего для них не делал, сам видишь, они недовольны его работой, поэтому и хотят, чтобы он ее активизировал».

И посоветовал Крючкову самому поговорить напрямую с Яковлевым. Что тот и сделал. «Вид у Яковлева был неважнецкий, он был явно растерян и ничего не мог выдавить из себя в ответ, только тяжело вздыхал», — вспоминал Крючков.

По его словам, он доложил об этом разговоре Горбачеву. Но в ответ — никакой реакции. Спустя некоторое время, когда Крючков спросил, что все-таки делать, Горбачев сказал, чтобы поговорил еще раз. Крючков поручение выполнил, но ничего вразумительного не услышал. Доложил Горбачеву, но он тоже промолчал. На том все и закончилось.

Но имело продолжение после ареста Крючкова в августе 1991 года и замены руководящего состава КГБ. В его мемуарах есть такие строки: «Не знаю, были ли в процессе этого разгрома уничтожены материалы на Яковлева…»

После освобождения из-под стражи Крючков 13 февраля 1993 года опубликовал в газете «Советская Россия» статью «Посол беды» о Яковлеве. Публикация вызвала большой резонанс, и группа депутатов обратилась в Генеральную прокуратуру России с запросом по поводу изложенных фактов. Вот что написал Крючков в своих мемуарах о результатах проверки: «…были получены какие-то сведения о том, что в Комитете госбезопасности находились материалы о несанкционированных контактах Яковлева с американцами во время пребывания его на стажировке в Колумбийском университете в 1959 году. Далее в Комитет госбезопасности также поступали материалы, которые давали повод судить о недозволенных действиях Яковлева, но все это не нашло подтверждения, и потому прокуратура эту проверку прекратила».

«Позже, — пишет далее Крючков, — из печати мне стало известно, что 13 июня 1993 года Генеральная прокуратура Российской Федерации вынесла постановление о прекращении уголовного дела по фактам, изложенным в показаниях бывшего председателя КГБ В.А. Крючкова в статье “Посол беды” в газете “Советская Россия” от 13 февраля 1993 года о недопустимых с точки зрения