— Михаил Сергеевич, — сказал окрыленный Полозков, — ваши последние выступления вселили уверенность в партийных коллективах… Теперь, Михаил Сергеевич, вы прочно срослись с консерваторами…

Правда, Пихоя, не скрывавший своих симпатий к Ельцину, назвал слова Полозкова о сращивании Горбачева с консерваторами сомнительным комплиментом.

Перетягивание каната продолжалось. С переменным успехом. С обменом обвинениями. С неприязнью, перераставшей в открытую вражду.

9 марта Ельцин выступил в Доме кино. Речь длилась 25 минут, восторженные сторонники подсчитали, что она прерывалась бурными овациями 20 раз.

Какие вопросы поднимал, к чему призывал? Главная тема — угроза коммунистического реванша. Призывал своих сторонников переходить в наступление, объявить войну руководству страны, «которое ведет нас в болото».

— Пришло время создавать на базе «ДемРоссии» мощную политическую партию, — ставил он первоочередную задачу. — Мы видим, как на глазах организовывается КПСС. Мы должны понять: они идут организованным фронтом.

Заявил, что март и в целом весь 1991 год будет решающим:

— Или демократию задушат, или мы, демократы, не только выживем, но и обязательно победим в этом году.

В наэлектризованный зал летели его тяжеловесные, как кирпичи, слова:

— Нас обвиняют в развале Союза. Кто развалил Союз, кто оттолкнул семь республик? Демократы? Российский парламент? Его руководство? Российское правительство? Семь республик из Союза вытолкнул президент со своей политикой.

И с нажимом, с натиском:

— Нам не нужен Союз в таком виде, в котором существует сейчас. Нам не нужен такой центр — огромный, бюрократический. Нам не нужны министерства, нам не нужна вся эта бюрократическая крупная машина, которая жестко все диктует сверху вниз уже семьдесят с лишним лет. Мы должны от этого избавиться…

Уличил Горбачева во лжи:

— Сегодня напечатан проект Союзного договора. В очередной раз, выступая на сессии Верховного Совета Союза, президент обманул, когда сказал, что на девять десятых это все согласовано. Со стороны России руководитель рабочей группы Хасбулатов не подписал. Горбачев обманывает народ и демократию…

В зале возгласы негодования.

— Вы понимаете, — прикидывался оратор наивным простачком из уральской глубинки, — мы по своей искренности, может, это громко сказано, считали, что политика нравственна. Ничего там нравственного нет. У них политика безнравственная, она грязная, эта политика! И, может быть, кое в чем нам тоже пора, как шахтерам, засучить рукава и уже кулаки поднимать.

Изложил свою позицию:

— Я за то, чтобы президента избирали всенародно. Это я говорил и перед выборами. Но я за то, чтобы тогда вся структура власти была таким же образом подкреплена народом. То есть тогда бы все председатели Советов избирались всенародно.

И в заключение:

— Во-первых, тогда туда предателей не пропустят, народ их видит насквозь. Во-вторых, это будет сильная исполнительная и законодательная власть на местах. Мы будем знать, через кого действовать.

В стане Горбачева не обратить внимания на такие возмутительные пассажи не могли. Кто-то даже вспомнил слова Екатерины II об авторе книги «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищеве: «Да он бунтовщик хуже Пугачева!».

Прокомментировать поручили председателю Верховного Совета СССР А.И. Лукьянову. Анатолий Иванович слыл более образованным и начитанным, нежели его однокурсник по университету Горбачев. Вечером того же дня Лукьянов появился в новостной телепрограмме «Время». Сказал, что выступление Ельцина в Доме кино направлено на конфронтацию, на возбуждение народа против законно избранных органов власти.

10 марта в Москве состоялся многочисленный митинг «в поддержку Ельцина, шахтеров, суверенитета России».

Истины ради следует отметить, что тогда Горбачев санкционировал два важных решения. На совещании 10 марта он дал резко отрицательную оценку телевидению. «Наполнить эфир нашими точками зрения», — потребовал он. «Выиграть референдум и российский Съезд» — вот главная задача.

С целью жесткого контролирования телевидения 14 марта парторганизация Гостелерадио СССР была преобразована в Московскую партийную организацию Всесоюзной телерадиовещательной компании на правах райкома КПСС.

На следующий день он согласился с мерами противодействия подстрекательской деятельности западных радиостанций, вещавших на русском языке на СССР. Меры были разработаны в идеологическом и международном отделах ЦК.

Но время было упущено. И пользы от этих запоздалых мер — никакой. Как и от ввода в Москву войск накануне начала работы внеочередного III Съезда народных депутатов России. В знак протеста съезд, открывшийся 28 марта, отказался начать свою работу, депутаты покинули зал заседаний. И союзный центр дрогнул — войска были выведены с улиц столицы.

Вот как описывает В.И. Воротников в своем дневнике второй день работы съезда. «Особенно сильно разгорелись страсти в связи с недавним выступлением заместителя председателя Верховного Совета С.П. Горячевой. Она от имени шести депутатов обратилась с заявлением, в котором выражалось недоверие Ельцину и требование о его отставке.

Многие депутаты из “ДемРоссии” буквально взрывали съезд. На пресловутую “шестерку” обрушились потоки брани, оскорблений. Как они посмели?! Это предатели! Враги! И так далее. Попытки Горячевой, других членов этой группы объяснить, обосновать свои позиции встречались криком, скандированием. Им просто не давали говорить. Эта обстановка меня буквально потрясла! Что я могу и должен делать?»

Провал для Горбачева был полный. «Выиграть» внеочередной III Съезд народных депутатов РСФСР не получилось. Ельцина не удалось ни сместить с поста председателя Верховного Совета РСФСР, чтобы закрыть путь к президентству, ни отклонить саму идею введения в России президентского поста.

Борис Минаев, биограф Ельцина, издавший в 2010 году книгу о нем в серии «ЖЗЛ», заметил: когда говорят о 1991-м, то вспоминают всегда август и декабрь, ГКЧП и Беловежскую Пущу. Но, утверждает он, ключевыми месяцами того года были январь — март. Именно в январе — марте 1991 года, задолго до путча, Ельцин переиграл своих противников. Безусловно, соглашается ельцинский биограф, свою роль сыграло и то, что сам Горбачев всегда был противником любых силовых действий, но при этом раз за разом шел за ситуацией, действовал по воле обстоятельств, не в состоянии был выработать собственный сценарий.

КПСС: новый статус

10 апреля 1991 года