– И что нужно сделать, чтоб это получилось? – в надежде получить нормальный ответ, спрашиваю я.

– Ты должна будешь это почувствовать как сильный гнев или как что-то иное. И только когда сильно захочешь убить или спасти, ты сможешь это сделать, – отвечает Штайн.

– Но я же уже злилась на тебя, и ничего не получилось, – развожу лапами в стороны я.

– Значит, недостаточно сильно, – говорит Штайн и подмигивает мне.

– Так, значит, ты не будешь меня учить? – разочаровано протягиваю я, сажусь на землю и как-то неловко ковыряю её когтём.

Наверное, это выглядит жутко: такая махина, надув губки, неловко ковыряется в земле.

– Сейчас у нас нет на это времени, осталось совсем не долго. Зик определённо уже готов нас встречать, – говорит Штайн и поворачивается в сторону общинных пещер, в которые вскоре нам нужно будет отправиться.

– Всему придётся учиться в процессе, – добавила Джеси.

Я уже и забыла, что она тут. Стала прозрачной и покорно слушает. Как тут вспомнишь, что нас всё-таки не двое, а трое. Да я это уже и без неё поняла. Штайн уже готов приступить к нашему заданию, но меня что-то гложет, что-то я хочу у него ещё спросить. Вертится на языке, а произнести не могу.

– Кстати, Штайн, – наконец вспоминаю, что хотела сказать, – не мог бы ты рассказать мне подлинную историю про тебя и Зика? За что вы так друг друга ненавидите?

Он поворачивается ко мне и замолкает, погружаясь в транс воспоминаний. Губы начинают дрожать, глаза смачиваются безграничным запасом влаги. Джеси гладит его по спине. В недоумении от его реакции даже не замечаешь, что перед тобой стоит огромное чудовище на больших когтистых лапах и плачет.

Интересно, а эти сфринглы способны плакать?

Скинув ненужную влагу с лица, Штайн собирается с мыслями.

– Это было давно, мы были ещё мальчишками. Любили играть в лесу, находя неприятности. Но что нам были эти неприятности, мы были уверены в себе и своих помощниках. Моим помощником была тоже горгулья, как у Зика. Его звали Дьюк. Он, так же, как и Понка, мог творить чудеса словом. Смерть помощника – это смерть половинки души его хозяина. Мне неизвестна точная причина, по которой Зик стал так ненавидеть меня. Может быть, он сам этого не знает. Но в тот злопастный день, когда мы из друзей стали врагами, умерла не его половина души, а моя.

Штайн хватается когтистой лапой за сердце и присаживается на землю. Я чувствую, что зря спросила, но он уже не мог остановиться.

– Мы попали в западню, нас уже ждали. Понка поспешила спасти своего хозяина от надвигающейся опасности. Но я выскочил перед Зиком, хотел поразить врага шаром «пропасти», но вместо этого попал в Понку. Совсем чуть-чуть коснулся её, и она упала без сознания. Тут мой Дьюк изменил пространство, и все мы оказались в другом конце леса. Зик кинулся на помощь Понке. Я мог только смотреть. Потом Зик в истерике начал бить меня. Я оттолкнул его. Зик, отступив на шаг, запустил шаром «лишения» в моего Дьюка, и это убило его. Тогда умерла часть моей души, я сильно изменился. Помощник Зика выздоровела, но не может говорить, а Дьюка уже не вернуть.

На этом заканчивается повествование Штайна. Джеси обнимает его, пытаясь успокоить. Только я не могу понять, отчего тогда всё выглядит именно так.

– Тогда это ты должен яро ненавидеть Зика, а не он тебя! – восклицаю я.

– Уже прошло достаточно времени, и я простил его. Я сказал ему об этом, но после этих слов он возненавидел меня сильнее, – отвечает Штайн, приходя в себя.

– Получается, он ненавидит тебя за то, что ты простил его за то, что он убил половину твоей души? – Я сама понимаю, что произношу.

Как такое может быть? Возможно, он просто ненавидит себя за то, что он совершил, и не может простить Штайна та то, что он простил его. Тоже белиберда получается… Но это единственный правильный ответ.

– Ладно, хватит разговоров, нам пора идти. Время не ждёт. Мы с тобой проберёмся к сфринглам, как я уже говорил. Джеси, ты должна стать невидимкой и всё узнать о планах Зика. Найдёшь любую информацию – сообщи мне, – с этими словами Штайн протягивает Джеси три бутылька с неизвестной жидкостью. – Выпьешь и сможешь связаться со мной мысленно. Но на это у тебя только три попытки, береги их.

Джеси кивает, забирает зелья и растворяется в воздухе.

– Вот и всё, пошли искать общину, – говорит Штайн, подмигнув мне.

Глава 12. Общинные правила.

Не проходит и часа, как мы добираемся до толпы таких же существ, как и мы. Так скажем, они были более настоящими, чем я; Штайн, похоже, в этом облике ведёт себя более по-сфрингловски. Я то и дело всю дорогу запиналась об камни, отбила все ноги; в то время как Штайн, «чёрная лошадка» с довольно страшной мордой и когтями, где только можно переходил на галоп, обгоняя меня.

Вот уже перед нами толпы разных сфринглов. Мы медленно приближаемся к ним и теряемся в шуме.

– Вот мы и пришли, теперь главное не привлекать внимание, – раздаётся голос Штайна в моей голове.

Ага, как же, меня, странного сфрингла с цепочкой на шее, не заметит только дурак. Думаю я и не подозреваю, что Штайн всё слышит.

– Да не заметят тебя, если будешь вести себя, как все, – отвечает Штайн. Хотя его никто и не спрашивал.

– Ты чего мои мысли читаешь?! А ну брысь из моей головы, —выкрикиваю я из толпы и, кажется, вслух.

– Ш-ш-ш! – шипит Штайн мне в ухо, подойдя вплотную. – Не шуми, тебя же заметят. Делай как я, – шепчет он и проходит вперёд меня.

Кажется, все сфринглы вокруг вообще глухие, даже ухом не повели. Мы все так тесно друг к другу стоим, что не уловить лишний звук было бы невозможно. Вот слева от меня стоит громадина чёрного цвета, шмыгает своим носом и чешет лапой загривок. Смотрю на него искоса своими разными глазами, и чем-то он мне соседа с нижнего этажа напоминает. Вы точно уверены, что сфринглы – это не люди, а?

Оглядываюсь назад, там стоит кучка Сфринглов молочного цвета. Они жмутся друг к другу и без слов о чём-то беседуют. Я же, размахивая в любопытстве хвостом, кого-то щекочу сзади, что приводит к новым приключениям. Чья-то тяжёлая лапа опускается мне на плечо.

– Эй! Мелочь! Встань в конец очереди, – слышится рычащий голос, и не в моей