глушь. Я не хочу, чтобы Стан или Сав узнали секреты этих ребят. Они и без этого волнуются.

— Ну говорите, — говорю я и, сложив руки на груди, облокачиваюсь спиной о ствол дерева.

Парни непонимающе оглядываются и смотрят друг на друга.

— Что вы хотите от меня? Каждый из вас готовил три варианта разговора со мной: возмущённый, просящий и шантажирующий. Давайте всё упростим. Я не злюсь на вас, потому что мне было весело слушать ваш разговор и быть нормальной, а не дряхлой старухой, коей я по факту и являюсь. Так что говорите, вас здесь не услышат. Вы можете быть со мной честными, а я могу вам посодействовать ввиду моего близкого знакомства с вашим отцом. У нас не так много времени. Стан очень прозорлив и капризен, а ещё ревнив. Он знает все ваши мысли. Скорее, — довольно ухмыляюсь, увидев результат в глазах каждого из парней.

— Мы хотим быть вампирами, — произносит Рэндольф, старший из всех, и выступает вперёд. — Мы знаем, что имеем право попросить обратить нас и сделать полноценными вампирами. Мы этого хотим, но наши родители не хотят быть вампирами. Им хорошо так, а нам нет. Мы хотим жить в нормальном мире, среди нашего клана, и быть не отбросами полукровками, а вампирами, с которыми считаются.

— Ты думаешь, что если станешь вампиром, то с тобой сразу же будут считаться, начнут тебя уважать или любить? Нет. Разочарую тебя, Рэндольф, но нет. Уважение нужно заслужить. И вам придётся начинать с нуля, учиться всему заново и следовать правилам нашего клана. Вам больше нельзя будет жить так, как вы живёте сейчас. Вы отвергните свою семью и выберете другую. Вы это осознаёте?

Все трое кивают, но в их глазах сразу же появляется глубокая печаль.

— Вы долго думали над этим, не так ли?

— Достаточно времени, чтобы знать, чего мы хотим, — отвечает Михей.

— А ты, Брит? — спрашивая, смотрю на самого младшего и миловидного из них. Он копия своей матери. Блондин, светлые и чистые глаза, мягкие черты лица. Если остальные больше похожи на Сава, то Брит другой. Он почему-то отличается от них и становится мне ближе, чем двое других, хотя они тоже имеют довольно удачные гены.

— Что? Я тоже хочу, — произносит он.

— Ты же человек. Ты практически не имеешь полноценного вампирского ДНК, чтобы обращаться, и питаешься только нормальной пищей. Ты пробовал кровь, но не смог быть таким же, как твои братья. Ты готов к новой жизни? К жизни, в которой их не будет? Никого не будет. Ты станешь взрослым и тебе придётся делать выбор самому.

Брит бросает взгляд на своих братьев, ожидающих его ответа, и в этот момент в его глазах я вижу сомнения. Для меня этого достаточно. У него есть выбор, у меня его не было. Брит хочет быть таким же, как братья, но он другой, и это нужно принять. Я была такой. Другой. Отличной. Странной. Не похожей. И осталась одна.

Брит опускает взгляд и пожимает плечами.

— Эй, мы же решили. Мы же…

— Ты обещал.

— Закрыли рты, — рявкаю на двух братьев.

Из-за них Брит весь сжимается и так напоминает меня.

— Если вы хотя бы слово скажите или пискните, я вас убью, — легко вру и подхожу к Бриту. Приподнимаю двумя пальцами его лицо за подбородок и вижу, что его светлый взгляд наполнен виной. Смотрю в его глаза, а он в мои. Я не могу общаться с ним ментально, нет сил, но знаю, о чём он думает. Ему стыдно, что он не такой, как братья. Ему стыдно и страшно, что от него все откажутся, если он не будет заодно со всеми. Его научили подчиняться старшим, даже если ему плохо.

— Нет, — выдыхает Брит. — Нет. Я не хочу. Я не могу, Ваше Высочество. Понимаю, что всё же отношусь к вашему миру и виду, но я… я хочу быть здесь. Я хочу присматривать за родителями и жить спокойно.

Бросаю предупреждающий взгляд на братьев, не позволяя им говорить.

— Тебе не нужно солнце, чтобы светить, Брит. Тебе нужна вера в себя. Ты имеешь право выбирать свою жизнь, и не важно, что тебе говорят. У тебя есть самая дорогая роскошь в этом мире, Брит. Это право выбора. У меня его не было, и я знаю, как плохо и паршиво, когда все осуждают тебя, что ты чего-то не смог. Но ты должен принять, что ты другой, и это не изменится. Не меняй себя, будь собой, Брит.

— Да, Ваше Высочество. Спасибо, — тихо отвечает он. Я с улыбкой тереблю парня по щеке и поворачиваюсь к его братьям. Они явно шокированы и обижены на младшего брата.

— А вам бы нужно понять, что вы не имеете права требовать от кого-то то, что не требуете от себя. Если вы подойдёте к нему, заставите его или же обратите, я вас убью. Если вы не поумнеете, не измените хода своих мыслей в сторону выбора каждого живого существа, я вас убью. Я дам вам испытательный срок, чтобы подумать над своей жизнью, и посещу вас через неделю, тогда и вынесу свой вердикт. Вы меня услышали?

— Да, Ваше Высочество, — они оба кланяются.

Вот и всё. Я больше не могу. У меня нет сил.

— Идите в дом и успокойте своих родителей. Я ещё немного побуду здесь.

Отвернувшись, смотрю вдаль, слыша хруст снега за спиной. Надеюсь, что хотя бы Бриту я смогла оставить жизнь. Мне никто не дал право выбора. И я не смогла смириться с этим решением в моей жизни.

Глава 8

Не всегда можно влиять на происходящее. Порой происходящее больше влияет на тебя, чем ты сам, друг мой. Наверное, ты задаёшься вопросом, зачем я влезла в воспитание детей моего психолога? Но ты не понимаешь, насколько страшно оказаться не таким, как все. Ещё двадцать лет назад бисексуалы испытывали такие же чувства. Тебя безумно просто до чёртиков, пугает, если ты будешь не такой хорошей, какой тебя видят твои близкие. Быть другой. Быть отличной. Отрицать их желания и в то же время отрицать свои. Это похоже на болото, которое тянет тебя во все стороны, чтобы разорвать в клочья. Ты считаешь, мой друг, что это я и моя жизнь такая дерьмовая, а у других она