– По-моему, Марк Александрович, – тихо проговорил Апрапнин, глядя в пол, – это первое, да, пожалуй, и единственное объяснение преисподней на современном языке. В «Божественной

комедии» много говорится, всё подробно описывается, но у Данте Ад какой-то лубочный, в него как-то не особенно верится, и тем более, что он всё же здесь, на Земле, вернее под землёй! А тут…

– Данте многого, да практически ничего не знал о Мироздании, о бессмертии человеческой души в силу её бесконечных жизненных воплощений, а не в силу бесконечного ожидания Страшного Суда, и поэтому, как писатель и философ, пытался втиснуть своё видение преисподней в прокрустово ложе библейских сюжетов и религиозных догм. Вспомните, ведь в те времена вольное или ошибочное толкование веры в Бога запросто могло привести любого человека на костёр! Так вот, конечно, при примерном поведении, несмотря на обстоятельства, можно надеяться вернуться в следующем воплощении на планету подобную Земле, но это совсем не просто. Дело в том, что память о прошлой жизни при новом воплощении временно отключена, инструкций, в виде заповедей, как жить, может не оказаться, и все придется испытывать на своей собственной шкуре опытным путем. А вот общественная мораль существует в каждом обществе, и там тоже будет. Какова она у людоедов и насколько совпадает с «не убий, не укради, не возжелай», я полагаю, говорить глупо. Однако диапазон земной духовности имеет не только нижний, но и верхний предел. Уходящих на повышение, так же как и падающих вниз, немного, но они есть. Основная же масса топчется на месте, поочередно приближаясь то к одному, то к другому полюсу. Уходящих наверх ждет совершенно другое предназначение, от ангелов хранителей и селекционеров цивилизаций, подобных земной, до создателей таких цивилизаций на подготовленных планетах.

– Так что же, получается, безысходности нет в принципе, рано или поздно, но всё поправимо, и любой грех можно искупить? – воодушевился просвещённый ученик.

– Ну, конечно! Это людям нужна смертная казнь, а Создатель ею не пользуется. Он селекционер, а не палач. Он даёт нам знать, какими бы хотел нас видеть, и терпеливо ждёт, пока мы вырастем, как ждут мама с папой. Они же не убивали нас за двойки и разбитые окна, а кормили нас, воспитывали и любили. Процесс очеловечивания земли насчитывает уже многие сотни тысяч лет, цивилизация сменяет цивилизацию, потрачено время, энергия, а человек, как вид, не становится лучше, вы же сами, Юрий об этом сказали полчаса назад, и как бы нет ощутимого прогресса на пути замысла Создателя, касательно человечества в целом! А? Каково? Что же всё псу под хвост, дорогой мой? – профессор тихо рассмеялся и довольный произведённым эффектом расслабленно откинулся назад. Затем приподнялся и, наклонившись к Апранину, уже серьёзно произнёс, – Но самое интересное состоит в том, что такую цель никто и не ставил!

В очередной раз обескураженный неожиданными поворотами беседы Юрий, растерянно хлопая глазами, спросил, – Что же, получается снова, что жизнь человека – это самоцель? – он недоумённо уставился на рыжего просветителя. – Прямо как у Кропоткина: цель ничто – движение всё!

– Примерно так, – улыбнулся Марк Александрович. – Естественно развиваясь, все не могут стать в одночасье отличниками, но в самом стремлении разными путями достичь этого, получив духовную положительную созидательную энергию самых разных оттенков и звучаний, в этом и есть замысел Создателя. Для чего Ему это? Мы подошли к самому главному, дорогой друг, всё это для того, чтобы гармонизировать стихийное и часто бестолковое нагромождение мертвой Вселенной, создать из нее устойчивую структуру, способную самостоятельно развиваться, а не разрушаться.

– Значит все человеческие мучения и нравственные терзания – всё это для того, чтобы получить духовную энергию, как результат жизни человека?

– Да.

Собеседники, украдкой зевая, снова умолкли, как бы переваривая сказанное и услышанное, и уже чувствовалось, что сон всё-таки подступает к ним.

– Дом, спроектированный талантливым архитектором, – помолчав, усталым голосом резюмировал профессор, – и воплощенный талантливым же инженером из качественных материалов, простоит очень долго и не потребует беспрестанного ремонта, отрывая внимание хозяина, его силы и средства, в отличие от хибары, построенной полуграмотным мужиком из битых кирпичей и другого хлама, наворованного на соседней стройке. Нарушение законов гармонии ведет к принципиальному изменению первоначального замысла и, как следствие, к катастрофе. Ведь достаточно одному случайному атому «затесаться» в молекулу, как она полностью меняет свои первоначальные свойства и вот вам уже не здоровый живой организм, а раковые метастазы, затем мёртвая ткань, и на ваших глазах живой мыслящий человек со страшными мучениями распадается в прах.

– Да, примеси создают эрзац, и не только в духовной, в материальной сфере, а вообще во всём, хотя действительно иногда этот эрзац имеет очень товарный и привлекательный вид. Конечно, всех фальшивомонетчиков извести до последнего корня не получится, но если фальшивых денег станет слишком много, то это грозит крахом всей финансовой системы, – в тон учителю, но как бы рассуждая сам с собою, произнёс Апранин.

– Вот, дорогой мой, вы сами и ответили, что такое гармония первоначального замысла, и почему так важен тщательный отбор ее участников, переходящих верхнюю границу духовного диапазона Земли. А вообще, Юрий, я считаю, что каждый человек в своей жизни должен написать хотя бы одну книгу и вовсе не важно, будет ли она издана большим тиражом или останется в единственном авторском экземпляре, – неожиданно отклонил тему беседы профессор, – здесь важно другое. Важно то, что, поверяя свои мысли бумаге, человек будет пытаться их лаконично формулировать, искать главное, ставить вопросы важные, как ему кажется, для него и для других, и будет он пытаться находить ответы. Жизнь наполнится в конце концом настоящим смыслом и найдется, конечно, ответ: зачем она и что человек в ней.

Усталость давала о себе знать всё больше и больше и собеседники снова замолчали. Ночь царствовала в мире и нагоняла сон.

Разговор, как бы сам собою, был закончен и утомлённые затянувшимся днём, пожелав друг другу спокойной ночи, они улеглись отдыхать.

Через несколько минут Апранин услышал негромкое профессорское похрапывание и даже немного позавидовал его способности так быстро засыпать. Поспав несколько часов с вечера, он, тем не менее, зевая, долго лежал, размышляя над услышанным и о том, что скрыто для обычного живого человека.

Действительно, почему человек ведёт себя в жизни так, как будто бы вовсе и нет старости и нет последующей смерти? Он хочет богатства, любви, успеха в своей карьере, борется за это не щадя ни чужих, ни своих, прекрасно понимая, что всему придёт конец. Получается, что человек сознательно